"Уильям Форстен. Реванш императора ("Войны игроков" #3)" - читать интересную книгу автора

из своих спутников.
Мари, о которой ему, честно говоря, даже думать не хотелось, находилась
в передней секции зала. Просто удивительно, как совместные бедствия и
напасти могут иногда так сблизить совершенно разных людей, что дело
заканчивается супружеством! Потом, правда, когда проходит первоначальное
опьянение, судьба подобной пары начинает катиться по веками проторенной
дорожке. Элдин сильно подозревал, что в глубине души она была куда
счастливее в той убогой харчевне на окраине главного города Эль-Шига, где ей
приходилось работать одновременно на кухне и в зале, обслуживая
немногочисленных посетителей. Тогда единственным ее развлечением было
вытянуть кошелек из-за пояса перепившего клиента или - хотя об этом ему
хотелось думать еще меньше - затащить его наверх для постельных утех. Такого
рода забавы считались в ее среде наивысшим шиком. Теперь же, сделавшись его
женой, да еще при этом и богатейшей женщиной в истории человечества, Мари
совсем сдурела и дала полную волю своим самым низменным инстинктам. Взять
хотя бы последний случай перед тем, как им всем пришлось пуститься в бега.
Проклятая баба взяла и купила целую планету только по той причине, что она
"очень мило выглядела". Планета не представляла никакого коммерческого
интереса, но чертов брокер сумел так затуманить ей мозги, что Мари без
колебаний поставила свою подпись в том месте, где этот пройдоха нарисовал
галочку.
С сухой логикой стороннего наблюдателя Элдин отдавал себе отчет, что в
качестве жены Мари не так уж плоха. По сравнению с ней его первая супруга,
близкая родственница Корбина Габлоны, казалась прямо-таки кошмарным
чудовищем. Просто Мари иногда так донимала его своими поучениями, что ее
голос раздражал и выводил его из себя, как непрерывный скрип железа по
стеклу. Нет, до предательства у них дело не доходило - это было бы в высшей
степени безвкусным,- более того, он по-прежнему числил Мари среди своих
ближайших друзей. А вот все остальное, пожалуй, ушло безвозвратно, и он не
собирался предпринимать ничего, что могло бы восстановить прежние отношения.
Из дальнего уголка каюты послышалось приглушенное рыдание. Зергх, в
течение тридцати лет бывший его постоянным напарником по множеству Игр,
прилип к головизору, в сотый раз крутя классическую гаварнианскую оперу
"Траг и Вула". Это произведение искусства представляло собой двадцать часов
непрерывного пения с выпячиванием груди и оскаливанием клыков и
заканчивалось бесконечными предсмертными ариями влюбленных героев и их
последующим двойным самоубийством. Выдержать такое зрелище мог только
гаварнианин. Всех прочих начинало воротить с души уже после увертюры. Ничего
не поделаешь, сентиментальность была у гаварниан в крови. Они обожали
слезливые мелодрамы, омерзительные сладкие вина и одежды из полиэстера в
разноцветную полоску или горошек. Если судить о них по этим пристрастиям,
невозможно понять, почему раса гаварниан снискала в двух галактиках славу
самых бесстрашных и умелых бойцов за всю историю.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Зергх оглянулся через плечо
и приглашающе помахал рукой. Шерсть на его лице была мокрой от слез. Элдин
усмехнулся и отрицательно покачал головой. Меньше всего на свете ему сейчас
хотелось выступить в роли подушки и быть орошенным слезами семифутового
гаварнианина. Этот еще из лучших, а вот поколение назад считалось модным
вешаться в конце тридцатичасовой эпопеи "Возвращение Трага и Вулы". Зергх
несколько раз грозился поступить так же, но ни разу не довел дело до конца.