"Фредерик Форсайт. Поводырь" - читать интересную книгу автора

и все, вперед и на посадку". Я с напряжением всматривался в проем лобового
стекла. Ничего. Затем, да, что-то есть. Какое-то пятно справа, другое слева,
потом еще два, по одному с каждой стороны. С каждой стороны от меня были
огни, обрамленные дымкой, которые парами проносились мимо. Я напряг глаза,
стараясь рассмотреть пространство между ними. Ничего, чернота. Затем полоска
краски, бегущая внизу под ногами. Осевая линия. Лихорадочным движением я
отключил двигатель и, выдерживая машину в ровном полете, начал молиться,
чтобы Вампир удачно приземлился.
Огни были уже почти на уровне моих глаз, но мы пока еще не сели. Бах,
касание. Мы коснулись полосы. Бах-бах, еще касание, самолет еще несся в
нескольких дюймах над влажной черной посадочной полосой. Мы сели, главные
колеса шасси ударились о бетонку и выдержали.
Вампир катился сквозь море серого тумана со скоростью свыше девяноста
миль в час. Я коснулся тормозов, и нос самолета опустился к полосе.
Тихонько, главное - не давить сильно на тормоза, чтобы избежать юза и
заноса, держать машину ровно; а теперь сильнее по тормозам, иначе просто не
хватит полосы. Огни по бокам замедляли свой бег, все медленней, медленней,
медленней...
Вампир остановился. Я обнаружил, что обеими руками обнимаю колонку
штурвала, прижав к ней рычаг тормоза. Трудно сказать теперь, как долго я
находился в таком положении, прежде чем поверил, что самолет остановился.
Наконец, убедившись в этом полностью, я включил стояночный тормоз и отпустил
основной. Затем выключил двигатель - двигаться по рулежной дорожке с его
помощью в таком тумане было бесполезно; они отбуксируют истребитель на
стоянку Ленд-Ровером. Да собственно и выключать двигатель не было нужды,
топливо кончилось уже тогда, когда Вампир катился по посадочной полосе.
Отключив остальные системы - топливную, гидравлическую, электрическую и
наддув, я начал не спеша освобождаться от кресла и парашюта вместе с
упаковкой аварийной шлюпки. В этот момент движение слева привлекло мое
внимание. Сквозь туман на удалении не более пятидесяти футов низко над
землей с поднятыми шасси, ревя двигателем, мимо пронесся Москит. Я уловил
взмах руки пилота в боковом окне, и он исчез в тумане прежде, чем я успел
помахать ему в знак благодарности. Впрочем, я уже решил связаться с базой
Королевских ВВС в Глочестере и лично поблагодарить его.
Так как система наддува была отключена, остекление кабины быстро
запотевало, поэтому я открыл люк и подал его вверх и назад, пока он не встал
на замок. Только после этого, встав во весь рост, я понял, насколько силен
мороз. Он сразу проник к моему разгоряченному телу сквозь легкий нейлоновый
летный костюм. Тягач от вышки управления полетами должен был прибыть с
минуты на минуту, так как при аварийной посадке, даже в канун Рождества,
вокруг места посадки должны быть пожарная машина, машина скорой помощи, не
считая полдюжины прочих автомобилей, которые всегда собираются поблизости.
Ничего подобного. Прошло десять минут, и никого.
Я уже начал основательно замерзать, когда из тумана показались огни
фар. Огни остановились в двадцати футах от неподвижного Вампира и казались
крошечными рядом с громадой истребителя. Голос позвал:
- Эй, там.
Я вылез из кабины, спрыгнул с крыла на землю и побежал в сторону огней.
Они оказались потрепанным старым грузовичком Джовет Джавелин. Нигде на нем
не было видно эмблемы ВВС. За рулем машины была опухшая подвыпившая личность