"Джеффри Форд. Вихрь сновидений (Если 2009 11)" - читать интересную книгу автора

длинные волосы жены взялись думать и жить самостоятельно, локоны захватывали
чашки из буфета и хлопали их об пол. В год, когда мне исполнилось десять,
мэр Мерш бежал вниз по Госсин-стрит с задницей на плечах, а из брюк
раздавались приглушенные крики.
Глаза соскальзывали с лица на ладони, губы сползали на коленку,
менялись местами руки и ноги, локти и ступни, большой палец ноги перемещался
на нос, а указательный палец руки покачивался на ухе, грозя всем подряд.
Люди становились зелеными обезьянами, ослами и собаками; собаки же обретали
головы кошек, их ноги становились ершиками для трубок, а хвосты превращались
в пучки сосисок с кусачими мордочками на концах. Однажды три поколения
женщин одной семьи, от маленьких девочек до морщинистых матрон, отрастили
черные перья и взлетели покружить над церковной колокольней, каркая поэмы на
каком-то иностранном языке. Пастор Хинч стал наполовину свиньей, школьная
учительница Мэвис Тофф превратилась в стул с высокой спинкой и
головой-абажуром. Всё это не составит и сотой доли метаморфоз, ибо нет
способа выразить словами неукротимую энергию и безумный гений Вихря
сновидений.
В то время как горожане телесно страдали от обрушивающихся на них
неисчислимых трансформаций, воя от страха, крича в мучениях, оставаясь
самими собой внутри, но чем-то совершенно иным снаружи, ландшафт вокруг них
тоже менялся. Мощные шквалы срывали охапки листьев, они вылетали из крон
стайками полуголых рыбешек и устремлялись сквозь атмосферу, словно обладали
единым разумом; деревья изгибались резиновыми змеями или величаво качались
шеями жирафов. Облака медленно падали пухлыми шарами фиолетовой сахарной
ваты, упруго отскакивая от дымоходов и крыш, неспешно бежали по земле,
словно гигантские перекати-поле. Улицы оживали и уползали прочь, окна
моргали, окошки подмигивали, дома становились стеклянными пузырями, которые
раскрывались тысячелепестковыми розами с дверями и крышами. Трава никогда не
оставалась зеленой, а небо - синим, они всегда выбирали другие цвета, а
иногда и саму фактуру - превращались в воду или варенье, а однажды воздух
обратился золотистым газом, собирающим наше дыхание в прозрачные силуэты
умерших родственников, отплясывающих шаманские танцы на городской площади. И
все это сопровождалось какофонией из тысяч звуков: бьющегося стекла,
полицейских свистков, чихания, скрипа гвоздодера, вытаскивающего гвозди из
зеленой доски, вздохов древних толстокожих животных и струящейся по
водостокам воды...
Всеобщая сумятица и хаотичное перемешивание реальности продолжались
пару-тройку часов и исчезали так же быстро, как появлялись. Сила ветра
постепенно уменьшалась, и вместе с ней пропадали сумасшедшие метаморфозы.
Люди медленно трансформировались в самих себя, какими они были до Вихря.
Улицы виновато проскальзывали на свои обычные места, дома снова обретали
свою домашность, облака выбеливались до своей исконной пушистой белизны и
возносились так же важно и степенно, как перед тем опускались. К вечеру
ветер уходил разрушать мир и покой добрых жителей городков к югу от Липары.
Кто-то может спросить: "Почему же ваши предки оставались в этом
местечке и не уезжали даже после того, как понимали, что это явление было
ежегодным?". Ответ прост: приезжайте в Липару и посмотрите сами, что это
прекраснейшее место в мире - широкие синие озера, густо-зеленые леса,
изобилующие дичью, богатые фермерские угодья с плодородной почвой. В конце
концов, уйти с пути Вихря можно к западу, где лежит пустыня, или к востоку,