"Теодор Фонтане. Эффи Брист " - читать интересную книгу автора

теперь мы не слышим - привыкли.
- Здесь что-то странное?
- Упаси бог, вовсе нет. Одно время мы не знали, откуда этот шорох, и
господин священник был очень смущен, а доктор Гизгюблер, тот посмеялся над
нами. Но теперь мы знаем, что это гардины. Зал немного отсырел и
заплесневел, и поэтому в хорошую погоду окна в нем всегда открыты. Вот
сквозняк и колышет там, наверху, старые белые гардины. Они слишком длинные и
волочатся по полу. И, как вы уже сами заметили, госпожа, это напоминает
шелест шелкового платья или атласных туфель.
- Совершенно верно. Тогда непонятно, почему не снимут портьеры или не
укоротят их. Этот странный шорох действует на нервы. А теперь, Иоганна,
подайте, пожалуйста, носовой платок и приложите мне ко лбу. Или лучше
возьмите из саквояжа одеколон... Он приятен и освежает меня. Ну вот, теперь
я пойду. Геерт еще у себя или уже ушел?
- Господин уходил, верно, по служебным делам. Но вот уже четверть часа
как вернулся. Я скажу Фридриху, чтобы он подал завтрак.
С этими словами Иоганна покинула комнату, а Эффи, еще раз взглянув на
себя в зеркало, прошла через переднюю, которая при дневном освещении многое
утратила от своего вечернего очарования, и вошла в кабинет Геерта.
Он сидел за письменным столом, несколько тяжеловесным бюро
цилиндрической формы, родительским наследием, без которого не мог обойтись.
Эффи подошла к мужу сзади, обняла и поцеловала, прежде чем он успел
подняться со своего места.
- Уже?
- Уже, говоришь ты. Конечно, чтобы посмеяться надо мной.
Инштеттен отрицательно покачал головой.
- Ну как я мог?
Однако Эффи, с явным удовольствием подтрунивая над Геертом, не хотела и
слышать что его "уже" сказано вполне искренне.
- Еще со времени нашего путешествия пора бы тебе знать, что по утрам я
не заставляю себя ждать. Днем ^дРУгое дело. Здесь действительно я
не совсем пунктуальна. Зато я не соня. В этом отношении, думаю, родители
хорошо меня воспитали.
- В этом отношении? Во всех, моя милая Эффи!
- Ты говоришь так, потому что у нас медовый месяц... впрочем, нет, он
уже прошел. Боже мой, Геерт, я совсем забыла,-- ведь целых шесть недель, как
мы женаты. Шесть недель и один день. Да, это уже другое дело. Тогда принимаю
твои слова не как лесть, а как искреннее заявление.
В этот момент вошел Фридрих и принес кофе. Столик для завтрака стоял
наискосок перед маленьким прямоугольным диваном, занимавшим угол комнаты.
Здесь и уселись они вдвоем.
- Кофе превосходен,-- сказала Эффи, одновременно рассматривая комнату
и ее обстановку.-- Совсем как в отеле с видом на собор, или как у
Боттенгоне... помнишь, во Флоренции,-- продолжала она.-- Об этом я
обязательно напишу маме! Такого кофе у нас, в Гоген-Креммене, нет. Вообще,
Геерт, только теперь я сознаю, как посчастливилось мне в замужестве. А ведь
у наших, откровенно говоря, не все было так.
- Глупости, Эффи! Я нигде не встречал хозяйства лучше, чем у вас дома.
- И вообще, как ты живешь! Когда мой отец приобрел новый шкаф для
оружия и повесил над своим письменным столом голову буйвола, а под ним