"Любовь Фоминцева. Сунгурская лошадка (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

говорю, эти косточки?
Она улыбнулась, потрогала пальчиком находки и говорит, что таких
экспонатов в музее достаточно, но, раз уж принесли, оставьте, посмотрим.
Спросила, конечно, где взял, много ли их там. Отвечаю, что, пожалуй, на
весь пол этой комнаты (а она большущая) натаскаю. Девушка испугалась, мол,
и этого пока хватит.
Рыбак замолчал. Алеша завороженно смотрел на рассказчика: везет же
человеку!
- Наконец-то я встретил вас, Начаров, - раздался вдруг голос из
темноты. Профессор шагнул к костру. - Кто это, думаю, расположился прямо у
моей тропки? Вечером, знаете, люблю прогуляться.
Начаров встал, приветливо протягивая руку:
- Вот и свиделись, Олег Николаевич.
Алеша опустил голову и как в рот воды набрал - не иначе сейчас выговор
будет, но профессор даже не подал вида. Свернув куртку, он уселся на нее
поближе к огню.
Начаров встал:
- Ну, вы тут располагайтесь, я сейчас чай сооружу, - и скрылся в
темноте.
- Знаешь, что это за человек?
Мальчик кивнул: как же, рыбак, экскаваторщик, кости мамонта откопал.
- Так, все так, - согласился Олег Николаевич, - но вот чего ты не
заметил - что это особенный, творческий человек: у него есть своя эврика.
- Какая такая эврика? - нетерпеливо пододвинулся к профессору мальчик.
Олег Николаевич пояснил, что слово "эврика", если перевести с
греческого языка, означает: "Ура! Нашел!" Человек открыл что-то необычное и
зовет к себе других людей, сюда, мол, смотрите, что я нашел. На Сунгире и
до Начарова работали экскаваторщики, может, и кости им попадались. Они
просто разрушали их стальными зубьями ковша, не задумываясь, что это
ценность для науки. Нормы свои такие работники, конечно, выполняли, но
любознательности в них не было ни на грош. Другое дело Начаров - знания,
опыт, он же буровой мастер, наверное, миллионы пудов грунта переворошил за
свои-то тридцать лет работы.
Начаров, вернувшись с котелком воды, подбросил в огонь смолистые
сучья, и фейерверк искр, как праздничный салют, разрезал темноту.
- Александр Филиппович, - повернулся Олег Николаевич к Начарову, - а
знаете, что стало дальше с вашей находкой?
И профессор рассказал, как останки мамонта показали ему и он решил
послать двух студентов на разведку, но ничего интересного они не
обнаружили. Оставалось предположить, что все найденное случайно оказалось в
этом месте, например, погиб когда-то мамонт, и все. Никаких серьезных
основании для организации раскопок не было, но что-то мешало профессору
сделать такой вывод Он поехал посмотреть сам, провел пробные раскопки и в
карьере, на глубине примерно четырех метров, обнаружил культурный слой. С
него-то и началась экспедиция.
Мальчик слушал Олега Николаевича затаив дыхание.
Искры летели в темноту, может, пытались сравняться со звездами?..
Мерцали огни деревни на взгорке. Плеснула рыба.
- Между прочим, мы сидим на дне древней реки, пра-Клязьмы, - тихо
проговорил Олег Николаевич. - Кругом была вода. Представьте себе Клязьму на