"Алан Фолсом. Послезавтра " - читать интересную книгу автора

одним словом, если бы он был действительно хорошим сыном... И это еще не
все. Начиная с детства вплоть до сегодняшнего дня его преследовал - не
помогли советы многочисленных психотерапевтов и психоаналитиков - еще более
жестокий демон - парализующий, унизительный страх опять оказаться покинутым.
Убийца своим ножом продемонстрировал ему, как легко и быстро можно лишиться
любви. От этого страха Осборна не защитили ни годы, ни успешная
профессиональная карьера.
Опыт прожитых лет подтверждал эту горькую истину: смерть матери, потом
смерть тетки. Дальнейшее уже было делом его собственных рук - он терял
друзей, терял любимых и сам был в этом виноват. Пол отдавал себе в этом
отчет, но ничего не мог изменить. Как только настоящая любовь или дружба
была готова войти в его жизнь, в душе возникал непреодолимый страх утраты,
порождавший болезненное недоверие, ревность, - это срабатывал инстинкт
самосохранения. Он не оставлял шансов ни для любви, ни для радости, ни для
веры.
И вот, тридцать лет спустя, корень всех его бед найден. Он находится
здесь, в Париже. Не будет ни полиции, ни иска о выдаче преступника, ни суда.
Найти негодяя, посмотреть ему в глаза и уничтожить. И пусть знает, кто и за
что его убивает.

Глава 7

На следующий день после похорон отца мать забрала сына и переехала к
своей старшей сестре, которая жила в маленьком домике на мысе Кейп-Код.
Мать звали Бекки. Пол так и не узнал, как было ее полное имя - Элизабет
или Ребекка, не удосужился спросить. Бекки вышла за отца в двадцать лет,
когда училась в школе медсестер.
Джордж Дэвид Осборн был красивым мужчиной, но держался всегда тихо и
незаметно. Он вырос в Чикаго, учился в Бостоне, в Массачусетском
технологическом институте. После окончания работал сначала в компании
"Рэйтеон", потом в небольшой фирме "Микротэб", специализировавшейся на
приборостроении. Пол знал, что отец занимался конструированием хирургических
инструментов или чем-то в этом роде.
Дни после похорон запомнились ему как в тумане: спешные сборы, переезд
из большого бостонского дома в захолустье. Почти сразу же мать начала пить.
По вечерам она готовила ужин, но сама ничего не ела - только пила коктейль
за коктейлем, язык у нее начинал заплетаться, потом она засыпала. Маленькому
Полу становилось страшно, он уговаривал маму хоть что-нибудь съесть, но она
не слушала, сердилась. Сердилась она все чаще и чаще - обычно из-за
какой-нибудь ерунды, но в конце гнев непременно обрушивался на сына. Он был
виноват, виноват в том, что не спас отца. Если бы отец был жив, все они
находились бы сейчас дома, а не в этой дыре.
Затем следовали проклятья в адрес убийцы, лишившего ее смысла и радости
жизни; в адрес полиции, не способной найти преступника. И неизменный финал -
упреки и обвинения против себя самой. Она - жалкое, презренное существо,
никудышная мать, не сумевшая справиться с ударом судьбы.
Тетя Дороти была на восемь лет старше сестры, ей перевалило за сорок.
Полная, приветливая, простоватая женщина, так и не вышедшая замуж. Каждое
воскресенье она ходила в церковь, участвовала в общественной жизни квартала.
Позвав к себе сестру, Дороти изо всех сил старалась помочь ей наладить