"Уильям Фолкнер. Солдатская награда (Роман. 1926) " - читать интересную книгу автора

Он сидел, снедаемый тоской и возмущением, даже не радуясь
привилегированному месту в международном вагоне, и вертел на пальце свою
фуражку с проклятой белой ленточкой.
- Понюхал воздуху, братишка? - осведомился Пехтура, тоже возвращавшийся
домой: от него на весь вагон несло скверным виски.
- Иди ты к черту, - буркнул тот, и Пехтура сдернул свою мятую фуражку.
- Ох, виноват, генерал! Или вас надо величать лейтенантом? Нет,
извиняюсь, мадам, мне глаза выжгло на камбузе, зрение не то. Ну, давай на
Берлин! А как же, вот именно на Берлин! Я тебе задам, Берлин, я тебе покажу
номер! Номер никакая тыща, никакая сотня, ни фига, ни нуля - рядовой (вполне
рядовой) Джо Гиллиген: на парад опоздал, на дежурство опоздал, на завтрак
опоздал, конечно, если завтрак опоздал. Статуя свободы никогда меня не
видала, а если увидит - сейчас же: налево крутом - марш!
Курсант Лоу прищурил глаз с видом знатока.
- Слушай, братец, а что ты пьешь?
- Друг, не знаю! Этого самого, кто ее гонит, еще в прошлый четверг
наградили медалью: он придумал, как кончить войну. Надо только призвать всех
голландцев в нашу армию и поить их этим зельем сорок дней и сорок ночей,
понял? Любой войне конец!
- Еще бы. Никто не разберет, война это или танцулька.
- Нет, это-то они разберут. Женщины-то начнут танцевать, понял? Слушай,
была у меня чудная девочка, говорит: "Фу, черт, да ты не умеешь танцевать".
А я говорю: "Я-то? Еще как умею!" Стали танцевать, а она спрашивает: "Ты в
каком звании?" А я говорю: "Тебе зачем? Танцую я не хуже генерала, не хуже
майора, даже, может, не хуже сержанта, потому как я только что выиграл
четыреста монет в покер". А она говорит: "Ну?" И я говорю: "Я тебе говорю -
держись меня, детка". А она говорит: "А где деньги?" Да разве я стану ей
показывать? А тут подходит один такой, говорит: "Разрешите вас пригласить на
этот танец?" И она говорит: "Пожалуйста, все равно этот тип не умеет
танцевать!" А он, сержант, - громадина, я в жизни таких не видал. Знаешь,
похож на того малого из Арканзаса, что сцепился с негром. А приятель его
спрашивает: "Говорят, ты вчера негра убил?" - "Да, говорит, на двести пудов
весом". Как про медведя.
Поезд дернуло, Пехтура покорно качнулся, и курсант Лоу сказал:
- Здорово тебя заносит.
- Ничего! - успокоил его тот. - Зато вреда от нее никакого. Я ее давно
пью. Конечное дело, пес мой пить это не станет, но ведь он, подлюга, взял
привычку огинаться у штаба бригады. Единственный мой трофей. Вот ему-то уж
никогда не влепят за то, что он вовремя не приветствует этих макак
бесхвостых. Послушьте, генерал, окажите любезность пригубить стаканчик, чтоб
эта чертова дорога не нагоняла сонную одурь. Я угощаю! Ничего, после двух
глотков сразу привыкаешь. Меня от нее тоска по дому берет: здорово пахнет
гаражом. Ты в гараже когда-нибудь работал?
На полу меж двух скамеек сидел попутчик Пехтуры и пытался раскурить
размокшую, распухшую сигару. "Похоже на разрушенную Францию", - подумал
курсант Лоу, вспомнив тягучие рассказы капитана Блейта, английского летчика,
временно приданного их части, чтобы укрепить силы демократии.
- Бедный солдат! - плачущим голосом сказал его сосед. - Один в ничейной
зоне, и ни одной спички. Сущий ад эта война, верно? Я тебя спрашиваю! - Он
попробовал ногой опрокинуть своего спутника, потом стал медленно толкать