"Уильям Фолкнер. Полный поворот кругом" - читать интересную книгу автора

которого провожал моряк с винтовкой. Вестовой нес объемистый сверток,
завернутый в бумагу.
- Капитану Богарту от лейтенанта Мак-Джинниса, - доложил вестовой.
Богарт взял сверток. Вестовой и моряк ушли. Он развернул бумагу. В ней
лежало несколько предметов: диванная подушка из ярко-желтого шелка,
японский зонтик, дамский гребень, пачка туалетной бумаги и наскоро
нацарапанная записка.
Богарт прочел:

"Нигде не нашел фотоаппарата, а Кольер ни за что не дает мандолину. Но,
может, Ронни сыграет тебе на гребенке?
Мак".

Богарт разглядывал этот странный набор, и лицо его по-прежнему было
задумчиво. Он снова завернул вещи в бумагу, отошел подальше и тихонько
выбросил сверток в воду.
Когда Богарт возвращался к не заметной сверху лодке, он увидел, что к
нему приближаются двое; мальчика он узнал сразу - худенький, высокий, он
что-то рассказывал живо и увлеченно своему спутнику. Тот был ростом
пониже; он шел, тяжело ступая, глубоко засунув руки в карманы, и курил
трубку. Мальчик был одет все в тот же морской китель, но теперь на нем был
еще и клеенчатый плащ, а на голове вместо залихватски заломленной фуражки
грязный вязаный шлем и длинный, как бурнус, кусок материи, который
шевелился за спиной, словно от звуков его голоса.
- Привет! - закричал он еще шагов за сто от Богарта.
Но внимание американца было поглощено его спутником. Ни разу в жизни не
попадалась ему личность более странная. В самом развороте сутулых плеч и
слегка опущенной голове было нечто тяжеловесное. Ростом он был много ниже
товарища. Лицо, тоже румяное, выражало, однако, глубочайшую серьезность,
чуть ли не суровость. Это было лицо двадцатилетнего юноши, который даже во
сне старается выглядеть на год старше. На нем был свитер с высоким
воротом, рабочие штаны, кожаная куртка и длинная, до пят, грязная шинель с
оторванным погоном и без единой пуговицы. На голове - клетчатая фуражка,
какую носят погонщики оленей, а поверх нее, закрывая уши, был повязан
узкий грязный шарф, обмотанный вокруг шеи и затянутый петлей под левым
ухом, точно веревка на висельнике. Покатые плечи, глубоко засунутые в
карманы руки и опущенная голова придавали ему сходство со старухой,
вздернутой за ведьмовство. В зубах торчала перевернутая книзу вересковая
трубочка.
- Вот и он! - закричал мальчик. - Капитан Богарт, это - Ронни.
- Здравствуйте, - сказал Богарт. Он протянул Ронни руку, и тот вяло
подал ему свою, холодную, но жесткую и мозолистую. Ронни не произнес ни
слова: он только мельком взглянул на Богарта и тотчас же отвел глаза. Но в
этот краткий миг Богарт поймал в его взгляде какую-то искру, нечто вроде
тайного и не совсем понятного почтения. Ронни поглядел на него так, как
подросток смотрит на акробата, который умеет ходить-по проволоке.
Но при этом он ничего не сказал и сразу же куда-то нырнул, словно в
воду; Богарт видел, как он скрылся за кромкой причала. На невидимой лодке
застучали моторы...
- Пожалуй, пора и нам, - сказал мальчик. Он пошел было к катеру, но