"Наум Давидович Фогель. Капитан флагмана " - читать интересную книгу автора

Видимо, сумел же подобрать ключ к ее сердцу Константин Иннокентьевич?
Она любила внедрять в практику своей поликлиники все новое. Проведав об
очередной новинке в Москве, Ленинграде или ином городе, она тут же
собиралась и ехала, чтобы ознакомиться. Бунчужному нравилась эта ее
деловитость. И то, что поликлиника на его заводе считалась самой лучшей в
области, тоже нравилось. Людмилу Владиславовну он величал начальником цеха
здоровья. Хорошим начальником. Однако против перевода ее главным врачом
укрупненной девятой больницы не возражал: нельзя становиться поперек дороги
человеку, если он в гору идет.
Легкий туман печали, который придавал красивому лицу Волошиной что-то
общее с лицом скорбящей богоматери, не понравился Бунчужному.
"Конечно, клянчить пришла", - подумал он и поднялся навстречу. Она
протянула ему свою белую, узкую в кисти, с длинными, тонкими пальцами руку.
Он пожал ее, потом указал на кресло и произнес:
- Я весь внимание, Людмила Владиславовна.
"Она безусловно пришла клянчить, - снова подумал Бунчужный, - но прежде
она станет интересоваться моим здоровьем".
- Как ваше здоровье, Тарас Игнатьевич?
Она выразила искреннее удовлетворение по поводу хорошего здоровья
директора, несмотря на длительную командировку и хлопоты, которых у того
полон рот. После этого перешла к Валентине Лукиничне:
- Мы вчера консилиум собирали. Лучшие специалисты...
Она стала перечислять членов консилиума, называя должность и научное
звание каждого, но Бунчужный вежливо оборвал ее.
- Знаю, - сказал он. И, отвечая на удивленный взгляд, пояснил: - Я ведь
уже с Галиной беседовал и с Андреем Григорьевичем. И что утешительного мало,
тоже знаю. Какая нужда у вас? Давайте выкладывайте, пока добрый.
Волошина улыбнулась. Ей нужен линолеум. Желательно голубой. И пластик.
Желательно белый. Лучше с бирюзовым отливом...
Зазвонил секретарский телефон.
- Приехал Дэвид Джеггерс, - сообщила секретарь.
- Ах и некстати, - бросил с досадой Бунчужный в микрофон и спросил: -
Где он сейчас? В гостинице?.. К десяти? Этот если сказал, будет минута в
минуту. Ладно, давайте кофе. - Он положил трубку и обратился к Людмиле
Владиславовне: - Да, так что у вас там?
- Пластик, Тарас Игнатьевич. Для отделки панелей. В столовой
хирургического корпуса. И еще: очень хотелось бы мне установить микрофоны с
усилителем в конференц-зале. Нигде не достать сейчас такой установки, а у
вас есть, говорил мне Константин Иннокентьевич.
Бунчужный потянул к себе ее заявление и, не просматривая, наложил
резолюцию. Людмила Владиславовна пожалела, что не попросила пластика раза в
два больше. А клея - всего тридцать килограммов.
- Я попрошу Константина Иннокентьевича, чтобы он все оформил.
- Я его послал в Отрадное.
- Надолго?
- Завтра вернется. Вы уж извините.
- Полноте, - улыбнулась она, и Бунчужному показалось, что неожиданная
командировка мужа не только не опечалила ее, а даже обрадовала. - Я поручу
своему завхозу. Вы уж простите, Тарас Игнатьевич, если я по старой памяти и
дальше к вашей помощи прибегать буду.