"Павел Флоренский. Соль земли (Сказание о жизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора) " - читать интересную книгу автора

исключительное, единственное. Никогда не было, чтобы он отпустил человека,
не сказав ему чего-нибудь назидательного, утешительного и ободряющего.
Пройдет мимо - непременно скажет нечто хорошее; увидит омраченное лицо -
непременно снимет скорбь. Если кто нуждался в помощи, - о. Исидор отдавал
все, что у него было. Если этого было недостаточно, - он просил - осторожно,
смиренно, кротко, даже застенчиво, у других. Если и этого не было, он готов
был отдать все, чтопопадалось ему под руку. А так как нуждавшиеся в помощи
всегда толпились около о. Исидора, то у него никогда ничего не бывало.
Только получит от кого-нибудь несколько денег, - и на другой день уж наверно
от них ничего не осталось. Зная невозможность для себя отказать в помощи, о.
Исидор, получив какую-нибудь трехрублевую бумажку, всегда спешил разменять
ее на более мелкие монеты, чтобы хватило бы на нескольких нуждающихся; а
иначе он отдал бы все деньги первому пришедшему к нему. Часто деньги посылал
он в разные концы России, - какому-нибудь томящемуся в тюрьме, какому-нибудь
солдату, угнанному далеко от родины, и т. д. Часто отдавал он пришедшему
свой скудный обед, а сам оставался не евши. "Приходит бедный, - оправдывался
о. Исидор, - говорит, что три дня не ел, и в доказательство своих слов
целует мой грязный подол. Ну, как же ему не подать". Но так оправдывался о.
Исидор. Часто он давал сам, что было у него, не дожидаясь просьбы. И часто
его обманывали.

Сделало его скитское начальство рухольным в Ските, т. е. заведующим
складом одежды и белья, а он все там и роздал. "Вся жизнь о. Сидора, -
говорит один из скитской братии, - вся жизнь его была основана на любви и
посвящена бедным. Кто беден, кто забит, справедливо или несправедливо, -
сейчас же к о. Сидору, больше ни к кому. От него не утешенным не уходил
никто. Он раздавал все, как евангельская вдовица. В одно время один попросил
у него сапоги, дойти куда, а потом и пропал. А о. Сидор зимою в башмачках и
чулочках ходил".


- Кто же взял сапоги?
- "Да разве он скажет".


Зная, что о. Исидор все равно раздаст свою одежду, скитское начальство
перестало выдавать ему новые вещи. Вот как рассказывает об о. Исидоре один
брат из Скита: "У него - детская простота и неограниченная к людям любовь
были уж давно. Бедность была... Это никто не может отрицать. Сколько лет я
живу тут, и не видел на нем новенького подрясничка! Никто не скажет, чтобы
видел о. Сидора в новых сапогах; что давали, то и носил. А хорошего не
давали, потому что знали, что отдаст". Действительно, у Батюшки не было даже
приличной ряски и, когда надо было выйти из Скита, например к епископу, в
Академию, то Батюшка занимал ряску у о. Авраамия. А ряска эта была с
прошлым, ибо носил ее сперва о. Галактион в Лавре, а потом купил у него за
10 рублей о. Авраамий. С ним же о. Исидор был довольно близок.

По словам старца Авраамия, "о. Исидор прилежал больше к мирским... У
него всякого рода люди бывали".