"Павел Флоренский. Соль земли (Сказание о жизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора) " - читать интересную книгу автора

затем - столик, на котором лежали обыкновенно истершаяся епитрахиль, поручи
с отрепанными краями и разные нужные вещи, и, затем, полочка. Над
столиком-два оконца. На окнах стоят, как говорил Батюшка, "цветы": банки со
мхом, жестянки из-под консервов, - с какой-нибудь выполотой садовником
сорной травой, - горлышко бутылки, заткнутое пробкой и налитое водой, чтобы
служить сосудом для какого-нибудь "цветка", бутылка с отломанной ветвью
ивы; - всего и не припомнишь, что стоит на подоконнике у о. Исидора.

В прихожке - небольшой шкафик с посудой, да столик, на котором иногда
устраивался чай. Тут же - деревянные вешалки из суковатых палок, - совсем
оленьи рога; и их обязательно показывает посетителю о. Исидор.

Если пройти сенички насквозь, то выйдешь в небольшой садик, шириной
никак не более двух аршин, разбитый между скитской стеной и домиком,
огибающий домик и огороженный с других сторон высоким тесовым забором с
калиткой. Эта - так называемая "Внутренняя Пустынь" о. Исидора, куда он
уединяется на молитву и для духовных размышлений. Над "Внутренней Пустынью"
растут высокие ивы, иногда всю "Пустынь" убеляющие летящим с них пухом. А
Батюшка, с детской радостью, оглядываясь кругом, сообщает: "У меня - снег".
Растут еще в "Пустыни" выполотые садовником травы, крапива, лук; иные - в
жестянках, подобранных Старцем из сора, иные - прямо в земле. Тут же живут у
Старца жабы и всякая тварь живая. Имеется столик на обрубке дерева, еще
обрубок для сидения, сидение, сложенное из камней, которые с разных мест
стащил сюда хозяин "Пустыни". Но у всего, что ни видит здесь твой глаз, -
свое символическое значение: ива - это дуб Мамврийский, под которым праотец
Авраам принял Пресвятую Троицу5; каменное сидение - это Фиваидская скала6;
ветвистые сучья с деревянным крестом между ними, прибитые к дереву (что
прямо против калитки) в углу "Пустыни" и напоминающие оленьи рога, - это, по
словам Старца, видение Евстафия Плакиды7. В "Пустыни" нет ни одного уголка
без значения. Самый воздух растворен воспоминаниями о жизни Праотцев и
Святых, и для о. Исидора события Священной и Церковной Истории гораздо
ближе, ярче и живее, нежели сутолока мира.

Если отворить калитку, то можно выйти из "Пустыни Внутренней" в
"Пустынь Наружную", лежащую перед домиком. Это - место неогороженное, лишь
слегка защищенное деревьями и кустами. Тут, под сенью дерев, вкопан в землю
круглый стол, а кругом него - "мебель", как говорил о. Исидор, то есть
"диван", "кресло", "стул" и прочее из кривых сучьев и досок. О. Исидор сам
сколотил эту мебель. Трудно представить себе что-нибудь более нескладное.

В летнее время Батюшка угощал чаем иногда в этой "Внешней Пустыни".
Подведет, бывало, гостя к "мебели" и заявит с улыбкой: "У меня - и диван.
Тут очень хорошо полежать, отдохнуть. Я часто тут отдыхаю. Хорошо". "Вот,
батюшка, полежите", обращался он иногда к Архиерею. А какое хорошо лежать, -
на сучьях, из которых некоторые упираются остриями в бока! Кругом "мебели"
располагалось несколько маленьких гряд: две - с овощами, а одна - с
клубникой. Тут же произрастал смородинный куст.

ГЛАВА 2, в которой повествуется, как Старец встретил бы благочестивого
читателя, если бы этот последний побывал у Старца, когда пришел поклониться