"Линн Флевеллинг. Возвращение королевы ("Тамирская триада" #3)" - читать интересную книгу автора

ладони Мэти и их пересечения с линиями резьбы. Старик долго молчал, что-то
негромко бубнил и причмокивал губами.
- Что-то не так? - спросил наконец Мэти. - Меня ждет несчастье?
- Ты сотворил знак Временного. Плюнь-ка.
В пепле на краю костра Теолин начертил ножом круг. Мэти взял бутыль из
тыквы, набрал полный рот воды и с силой выплюнул ее в круг, а потом быстро
отвернулся. Теолин присел на корточки, чтобы прочитать знаки.
Старик вздохнул.
- Ты будешь странствовать среди чужаков, пока твой оо-лу не треснет. К
добру это или к худу, знает только Великая Мать, но она, похоже, не
расположена рассказывать мне об этом сегодня. Но знак ты произвел сильный.
Тебе предстоит очень долгий путь.
Мэти почтительно поклонился. Теолин знает, что говорит, и никогда не
ошибается. Так что лучше просто смириться с неизбежным.
- И когда я должен уходить? Я увижу, как родится дитя Лхамилы?
Теолин снова почмокал беззубым ртом, пристально глядя на метки,
оставленные водой в золе.
- Завтра отправляйся прямиком домой и благослови плод ее чрева. Тебе
будет подан знак. А пока давай послушаем, как звучит этот чудесный рог, что
я для тебя сделал.
Мэти прижал губы к восковому загубнику. Воск был еще теплым, и он
почувствовал запах лета. Закрыв глаза, Мэти набрал в грудь воздуха и мягко,
осторожно дунул.
Низкий голос Временного пробудился от его дыхания. Мэти еще не успел
приспособиться к новому инструменту, а низкое, ровное гудение уже согрело
дерево под его руками. Глядя вверх, на белый лик луны, Мэти молча
поблагодарил Великую Мать. Куда бы ни завела его судьба, он уже знал, что с
Временным он сможет творить великую магию, превосходящую все то, что он мог
сделать с Лунным плугом.
Когда Мэти завершил песнь предъявления права, у него кружилась голова.
- Он великолепен! - воскликнул он. - Ты готов?
Старик кивнул и заковылял к своей хижине.
О плате за труд они договорились сразу, в тот день, когда Мэти пришел
сюда. Мэти зажег лампу с медвежьим салом и поставил ее на груду меховых
шкур, сваленных на возвышении для сна.
Теолин снял накидку и развязал шнурки своего бесформенного балахона.
Одежда упала, и медвежьи и лосиные зубы, которыми она была расшита, тихо
звякнули. Старик вытянулся на своем тюфяке, а Мэти опустился рядом с ним на
колени и пробежался взглядом по тощему телу, охваченный печалью и
состраданием. Никто не знал, сколько лет Теолину, даже сам старый колдун.
Время обгрызло почти всю плоть с его костей. Его пенис, которым, как
говорили, он дарил свое семя на пятистах с лишним празднествах, лежал теперь
сморщенным комочком между облысевшими бедрами.
Старый колдун спокойно улыбнулся.
- Делай, что можешь. Ни Великая Мать, ни я не просим у тебя большего.
Мэти наклонился и поцеловал старика в морщинистый лоб, потом до
подбородка укрыл его старой медвежьей шкурой, чтобы сохранить тепло тела.
Усевшись рядом с возвышением, он приложил конец посоха вплотную к боку
старого колдуна, закрыл глаза и начал творить чары.
Губами, языком и дыханием он превратил низкое гудение в торжественный