"Линн Флевеллинг. Возвращение королевы ("Тамирская триада" #3)" - читать интересную книгу автора

концы ветки под прямым углом, а потом втирал в дерево пчелиный воск до тех
пор, пока оно не заблестело. Теперь оставалось подождать два дня - до
полнолуния.
И вот сегодня пора пришла.
Днем Мэти расчистил снег перед хижиной и вытащил наружу старую львиную
шкуру, на которой должен был сидеть Теолин. Он развел большой костер,
заготовил достаточно дров и присел на корточки, чтобы следить за огнем.
Теолин уселся перед костром, завернувшись в побитую молью медвежью
шкуру, и принялся за работу. С помощью раскаленного ножа он наносил на
дерево магические кольца. Мэти, подкармливая огонь, восхищенно следил за
Теолином, изумляясь тому, как рисунок словно сам собой вытекал из-под
кончика ножа мастера, будто старик писал чернилами на пергаменте. И гадал,
сумеет ли когда-нибудь он сам с такой же легкостью чертить ножом
таинственные знаки, делая оо-лу для других.
Белый лик Великой Матери поднялся высоко в небо, лодыжки Мэти болели от
долгого сидения на корточках, но оо-лу был уже почти готов.
Вырезав последнее кольцо, Теолин погрузил тот конец посоха, в который
полагалось дуть, в маленький горшочек с растопленным воском, потом, сняв с
посоха комок мягкого воска, покатал его в ладонях, превратив в тонкую
колбаску, и вложил в навощенный конец посоха. Прищурившись, посмотрел на
Мэти, оценивая размер его рта, и вминал воск в отверстие до тех пор, пока
оно не стало шириной примерно в два пальца.
Наконец, довольный своей работой, он беззубо усмехнулся Мэти.
- Готов узнать его имя?
Сердце Мэти забилось быстрее, когда он встал и выпрямил затекшие ноги.
Его последний посох, Лунный плуг, служил ему семь лет. За это время Мэти
стал мужчиной и целителем. Отмеченный знаком Лунного плуга, он породил
множество чудесных детишек в женских утробах в дни празднеств Великой
Матери. Его сыновья и дочери рассеялись по трем долинам, и кое-кто из самых
старших уже проявлял колдовской дар.
Когда Лунный плуг треснул, завершился и этот этап жизни Мэти. Ему
исполнилось двадцать три лета, и сейчас должно было открыться его будущее.
Достав свой собственный нож, Мэти надрезал правую ладонь и протянул
руку к отверстию оо-лу, который держал Теолин. Несколько капель его крови
упали внутрь, пока Мэти начитывал чары предъявления права на посох. Черные
узоры колдовских меток на его лице, руках и груди словно ожили, Мэти ощущал
щекотку, как будто по нему бегали сотни пауков. Потом он сунул руку в огонь,
но не почувствовал жара. Выпрямившись, он обошел костер и посмотрел в глаза
старому колдуну.
- Я готов.
Держа посох вертикально, Теолин напел слова благословения и бросил
посох Мэти.
Мэти неловко поймал его обожженной рукой, схватив чуть ниже середины.
Хотя палка и была пустотелой, весила она немало. Она чуть не перевернулась в
его руке; и если бы она упала, Мэти пришлось бы сжечь этот посох и начать
все сначала. Но он сумел удержать его и держал, стиснув зубы, пока все
колдовские знаки на его руках не растаяли. Он переложил посох в левую руку и
внимательно осмотрел его. На поверхности дерева светился черный отпечаток
его обожженной ладони.
Теолин взял у него посох и стал изучать извилистые линии отпечатков