"Ян Флеминг. Шпион, который любил меня" - читать интересную книгу автора

его объятий, но в то же время я была очень тронута отчаянием этого
сильного мужчины и его зависимостью от меня. Я попыталась заставить свой
голос звучать по-деловому.
- Ну, знаешь, если хочешь знать, это просто счастье, что так
получилось. Ни одна девушка, если она такая непостоянная, не может стать
хорошей женой. В Германии полно других, лучших девушек. Успокойся, Курт.
Я попыталась сесть: "Пойдем, пообедаем, потом в кино. Это тебя
отвлечет. Слезами горю не поможешь. Успокойся!" Я с трудом высвободилась
из его объятий, и мы оба встали.
Курт опустил голову: "Ах, ты добра ко мне, Вив. Ты настоящий друг в
беде. И ты права. Я не должен быть тряпкой. Тебе за меня будет стыдно. А
этого я не смогу перенести". Он улыбнулся мне вымученной улыбкой, пошел к
двери и вышел из квартиры.
Только через две недели мы стали любовниками. В какой-то степени это
было неизбежно. Я предчувствовала, что так будет и ничего не сделала, чтоб
уйти от судьбы. Я не была в него влюблена, и в тоже время во многих
отношениях мы стали так близки друг другу, что следующий шаг - постель -
был неминуем. Подробности очень скучны. Дружеский поцелуй в щечку от
случая к случаю, братский поцелуй, с каждым разом запечатлевался все ближе
к моим губам и однажды стал поцелуем в губы. Затем наступила пауза, пока я
не стала принимать такие поцелуи как само собой разумеющееся, потом
настала очередь наступления на мою грудь, потом и на все остальное, все
так приятно, так спокойно, без драм, а затем, однажды вечером в моей
гостиной медленно, без спешки, снимание с меня одежд, "так как я должен
видеть, как ты прекрасна", слабые вялые протесты с моей стороны, а затем
те самые научные операции, которые были подготовлены для Труди. И как
приятно это было, в полном уединении, в моей собственной квартире! Как
безопасно, как неспешно, какими успокаивающими были все меры
предосторожности! И каким сильным и нежным был Курт, и все, что сопряжено
с его любовью, было божественно вежливо! Один - единственный цветок после
каждого свидания, приведение комнаты в порядок после любовного экстаза,
нарочитая корректность в конторе и в присутствии других людей, ни одного
грубого или даже неприличного слова - это было похоже на серию утонченных
операций, совершаемых хирургом, имеющим лучшие в мире манеры в обращении с
больным. Конечно, все это носило довольно-таки бесстрастный характер. Но
мне это нравилось. Это был секс в чистом виде, без страсти и без страха,
это делало каждый обычный день приятным, а меня довольной и умиротворенной
как изнеженную кошечку. Я должна была бы сообразить, или во всяком случае,
догадаться, что женщина, если она не проститутка, не может удовлетворяться
физической близостью совсем без каких-либо чувств, по крайней мере
сколько-нибудь долго. Физическая близость - это лишь половина пути к
любви. Надо признаться, ни мой разум, ни большая часть моих инстинктов не
участвовали в наших отношениях. Они оставались пассивными, счастливо
пассивными. Но все мои дни и ночи были так заполнены этим человеком, я так
сильно зависела от него большую часть суток, что было бы почти
бесчеловечным не начать испытывать к нему чего-то наподобие любви. Я
продолжала твердить себе, что у него нет чувства юмора, что он
бесстрастен, не любит шуток, что он как бревно, и, в конце концов, уж
слишком немец, но все это не мешало мне прислушиваться к его шагам на
лестнице, преклоняться перед теплом и властью его тела и быть всегда