"Ян Флеминг. Живи, пусть умирают другие (другой перевод)" - читать интересную книгу автора

на улицы выходить не разрешалось.
Иногда мистер Биг приглашал ее в ту самую комнату, где они
повстречались с Бондом. Там ей следовало решать, говорят правду или лгут
люди, которых, как правило, привязывали к стулу. Она разнообразила ответы,
в зависимости от того, хороший это был, на ее взгляд, человек или дурной.
Она знала, что ее слово часто может означать смертный приговор, но ей было
наплевать на тех, кто казался ей дурным. Почти всегда это были черные.
Бонд записал даты и детали этих встреч.
Все, что она рассказала ему, внесло некоторые новые штрихи в портрет
весьма могущественного и решительного человека, жестокого и безжалостного,
человека, стоящего во главе разветвленной организации.
О золотых монетах она могла сказать только то, что пару раз ей велели
спрашивать, сколько монет и за какую цену было сбыто. Чаще всего в этих
случаях, по ее словам, люди лгали.
Сам Бонд предпочитал помалкивать. Его растущая симпатия к Солитер и
плотское влечение к ней - это отдельное помещение, и в нем нет внутренней
двери, соединяющей его с профессиональной жизнью Бонда.
"Серебряный метеор" прибыл вовремя, и они продолжили путь, с
облегчением оставив позади захламленный вокзал.
Поезд мчался через Флориду, через леса и болота, над которыми носились
тучи разнообразных насекомых, через цитрусовые сады, растянувшиеся на мили
и мили.
В центральной части штата мотыльки придавали окрестностям какой-то
мертвый вид. Даже городки, с деревянными, высохшими на солнце домишками,
попадавшиеся им на пути, напоминали голые скелеты. И только цитрусовые
аллеи, где деревья клонились под тяжестью плодов, выглядели зелеными и
живыми. Все остальное словно высохло на солнце.
Глядя на Мрачные, тихие, поникшие деревья, Бонд подумал, что живыми
здесь могут быть только летучие мыши и скорпионы, рогатые жабы да черные
пауки.
Потом они пообедали, и вскоре поезд неожиданно вырвался на простор -
показалось побережье Мексиканского залива, замелькали мангровые деревья,
пальмы, бесчисленные мотели, палаточные городки, и Бонд вдохнул аромат
другой Флориды, Флориды рекламных плакатов, земли "Цветущих апельсинов".
Они сошли в Клируотере, на последней остановке перед Сент-Питерсбургом.
Бонд остановил такси и велел ехать на остров Сокровищ. Это в получасе
езды. Было два часа дня, солнце палило нещадно, на небе не было ни
облачка. Солитер потребовала, чтобы он разрешил ей снять шляпу и вуаль:
"Она прилипает к лицу. И к тому же меня здесь почти никто не знает".
Здоровенный негр с лицом, покрытым оспинами, остановился у светофора
как раз в тот момент, когда миновали перекресток, от которого отходила
дорога на остров Сокровищ.
При виде Солитер челюсть у него отвалилась. Он подал свое такси к
тротуару и нырнул в аптеку. Там он набрал номер в Сент-Питерсбурге.
- Это Покси, - быстро заговорил он прямо в трубку. - Грабитель, ты?
Слушай, вроде Бит Мэн приехал. Что мелешь, как это ты мог только что
звонить ему в Нью-Йорк? А я вот действительно только что видел в такси его
девчонку. Она ехала к Острову. Конечно, в уме. Как Бог свят. Да разве ее с
кем спутаешь? С ней какой-то мужик в синем костюме. На лице у него вроде
шрам. Как это, следовать за ними? Должен же я был тебе позвонить, чтобы