"Ян Флеминг. Только для вашего сведения" - читать интересную книгу автора

аннулировать их визы и выслать из страны. Я поблагодарил его и попросил не
делать этого. Вот и все.
Воцарилось молчание. Трубка у М. погасла и он зажег ее снова.
- Тогда я решил поговорить со своими знакомыми в Канадский Конной
полиции, - снова заговорил он. - Я позвонил верховному комиссару полиции
по ВЧ. У нас с ним отличные отношения. Он никогда мне не отказывает.
Комиссар поручил одному из самолетов, ведущих наблюдение за границей
немного свернуть с курса и провести аэрофотосъемку района озера Эхо.
Материалы здесь. Комиссар передал, что готов оказать любую помощь, которая
может потребоваться. И вот теперь, - М. повернул свое кресло обратно к
столу, - я должен принять решение, что делать дальше.
Так вот в чем дело! Теперь понятно, почему М. раздирают сомнения! Ведь
речь шла о друзьях. Здесь был замешан личный интерес, поэтому М. взял на
себя всю предварительную подготовку. А теперь наступил момент, когда
должно свершиться правосудие. Но М. не мог, по-видимому, решить:
правосудие это или возмездие? Ведь ни один судья не согласится вести дело,
если он был лично знаком с убитым. М. хочет, чтобы кто-нибудь другой,
например, он, Джеймс Бонд, принял окончательное решение. У Бонда не было
никаких сомнений. Он не был знаком с семьей Хэвелоков. По приказу
Хаммерштейна с двумя пожилыми людьми поступили в соответствии с законом
джунглей, с двумя беззащитными стариками. Поскольку Хаммерштейна нельзя
привлечь к суду, с ним тоже нужно поступить в соответствии с законом
джунглей. Другого выхода не было. Если это было возмездие, то возмездие
человеческого общества.
- Я не колебался бы ни минуты, сэр, - сказал Джеймс Бонд. - Если
гангстеры, подобно Хаммерштейну, решат, что могут грабить и убивать,
оставаясь безнаказанными, они придут к выводу, что англичане слабый народ.
Здесь должна восторжествовать месть - око за око.
М. не сводил глаз с Бонда, но молчал.
- Их нельзя повесить, сэр, - продолжал Бонд. - Значит, их нужно убить.
Глаза М. стали внезапно какими-то пустыми, словно он смотрел не на
Джеймса Бонда, а внутрь, себе в душу. Затем он медленно протянул руку к
левому верхнему ящику своего стола и достал оттуда тонкую папку, на
обложке которой не было никаких пометок, не было даже обычной красной
звездочки, означающей, что материал внутри имеет гриф "Секретно". Он
положил рядом штамп и подушечку для печати, тиснул штампом по подушечке,
поднес его к верхнему правому углу папки, и на серой поверхности появился
штамп.
Затем М. тщательно уложил штамп и подушечку в ящик письменного стола и
запер его, развернул папку и медленно пододвинул ее к Бонду.
На папке стоял штамп красными готическими еще влажными буквами, который
Бонду еще не приходилось видеть: "ЛИЧНО. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".
Бонд молча встал, взял папку и вышел из кабинета.


Два дня спустя Джеймс Бонд вылетел на "Комете" в Монреаль. Ему не
слишком нравились новые самолеты. Они летали слишком высоко и слишком
быстро. То ли дело полет в "Стратокрузере" несколько лет назад - старый
комфортабельный самолет, перелетавший Атлантику за десять часов. Там можно
было удобно расположиться, мирно поужинать, поспать семь часов на мягкой