"Ян Флеминг. Раритет Гильдебранда (серия о Д.Бонде)" - читать интересную книгу автора

уже в буквальном смысле тошнило от жары, чахлых пальм, жалобных воплей чаек
и бесконечных разговоров о копре. И он по-настоящему обрадовался возможности
поменять обстановку.
Последнюю неделю Бонд гостил в доме Барбе в Порт-Виктории. Сейчас они
заскочили сюда за вещами и, проехав почти до конца длинной набережной,
оставили машину под навесом таможни.
Сверкающий под солнцем белоснежный корабль стоял на рейде в полумиле от
берега. Они наняли пирогу с подвесным мотором и по зеркально гладкой бухте,
миновав проход в рифе, направились к яхте. Она не отличалась изяществом
линий - широкий корпус и приземистые надстройки придавали ей грузность, но
Бонд сразу понял, что именно так и должно выглядеть настоящее морское судно,
годное для плавания в открытом океане, а не только вдоль флоридских
набережных. Издали яхта казалась безлюдной, но едва они подошли к ней, как
появились два проворных матроса в белых шортах и тельняшках и встали с
баграми у трапа, готовые оттолкнуть обшарпанную пирогу от сверкающей краской
яхты. Они подхватили сумки Бонда и Барбе, и один из них, сдвинув в сторону
алюминиевую крышку люка, жестом пригласил их спуститься вниз. Сделав
несколько шагов по трапу, Бонд был ошеломлен окутавшим его прохладным, как
ему показалось с улицы, морозным воздухом.
Они попали не в обычную кают-компанию, а в комфортабельную жилую
комнату, где ничто не напоминало корабельный интерьер. Наполовину опущенные
жалюзи прикрывали не иллюминаторы, а обычные окна. Вокруг низкого стола в
центре стояли глубокие кресла. На полу лежал толстый шерстяной ковер
бледно-голубого цвета. Светлый потолок и стены, облицованные панелями из
серебряного дерева, создавали иллюзию простора. Здесь же стоял письменный
стол с обычным набором письменных принадлежностей и телефон, большой
проигрыватель и рядом с ним сервант, сплошь заставленный напитками. Над
сервантом висел портрет красивой молодой брюнетки в черно-белой полосатой
блузе, похоже, кисти Ренуара. Впечатление о гостиной в богатом городском
доме дополняли ваза с белыми и голубыми гиацинтами на центральном столе и
аккуратная стопка журналов рядом с телефоном. Салон был пуст.
- Ну, что я мм говорил, Джеймс? - прошептал Барбе.
Бонд восхищенно покачал головой.
Этак и я готов наслаждаться морем - будто его, проклятого, вовсе не
существует. - Он глубоко вздохнул. - Какое же это наслаждение наполнять
грудь свежим воздухом. Я уже почти забыл его вкус.
- Свежий как раз снаружи, приятель, а это - консервы. - мистер Милтон
Крест незаметно вошел в салон и стоял у двери, наблюдая за своими гостями.
Это был загорелый, еще бодрый, тренированный мужчина, лет пятидесяти с
небольшим. Выгоревшие голубые джинсы, рубашка военного образца и широкий
кожаный пояс подчеркивали его стремление выглядеть мужественно. Прозрачные
карие глаза на обветренном лице, наполовину прикрытые веками, смотрели сонно
и высокомерно. Уголки губ были опущены в капризной или, скорее,
презрительной гримасе, а слова, которые он процедил сквозь зубы, сами по
себе безобидные, кроме покровительственного "приятель", походили на мелкую
монетку, брошенную двум кули. Но самым странным в мистере Кресте Бонду
показался его голос - мягкий, шепеляво произносящий звук "с", точь-в-точь
голос покойного Хамфри Бегарта (6). Джеймс Бонд профессионально окинул его
взглядом с головы до ног: короткая стрижка из редких седых волос, похожая на
металлический колпачок пистолетной пули, татуировка на правой руке - орел,