"Ян Флеминг. Казино "Руаяль" (серия о Д.Бонде)" - читать интересную книгу автора

Проснулся он под вечер, чувствуя себя совершенно отдохнувшим. Он принял
холодный душ и пешком отправился в казино. За сутки чувство игры могло
ослабнуть, и ему было необходимо вновь ощутить в себе ту сосредоточенность,
состоящую наполовину из расчета, наполовину из интуиции, которая вкупе с
разреженным пульсом и сангвиническим темпераментом составляли, он это знал,
необходимое снаряжение всякого готового к выигрышу игрока.
Бонд всегда был игроком. Ему нравились сухой треск карт и вечная немая
драма застывших вокруг зеленого сукна хладнокровных людей. Ему нравился
солидный и привычный комфорт карточных салонов и казино, мягкие подлокотники
кресел, виски или шампанское рядом с каждым игроком, сдержанные,
внимательные официанты. Его забавляли беспристрастность рулеточного шарика и
карт и в то же время их вечная предвзятость. Ему нравилось быть одновременно
актером и зрителем и, сидя в своем кресле, влиять на поступки и судьбы
людей, когда наступит его черед сказать "да" или "нет".
Но больше всего он любил то, что ответственность за все происходящее
здесь ложится на него одного.
Поздравлять и ругать за все ему нужно только самого себя. И удачный
шанс должен быть принят либо как везение, либо как возможность использовать
его до конца. Нужно только уметь увидеть этот шанс и не спутать его с якобы
вычисленной вероятностью. Смертельный грех - считать невезение ошибкой
тактики. Каким бы ни был твой шанс, его надо любить, а не бояться. И Бонд
смотрел на любой свой шанс, как на женщину, которую нужно завоевывать
осторожно, но овладевать ею решительно.
Впрочем, он знал: пока еще он ни разу не страдал ни из-за карт, ни
из-за женщины, но когда-нибудь - и он заранее смирился с этим - или любовь,
или удача поставят его на колени. Он знал, что когда это случится, в его
взгляде застынет тот же немой вопрос, который он так часто видел в глазах
тех, кто сидел против него за карточным столом, - вопрос, который означал и
приносимую еще до проигрыша клятву оплатить долг, и отказ от веры в свою
непобедимость.
Но в этот июньский вечер, проходя через "кухню" в игровой зал, он
уверенно и с улыбкой обменял миллион франков на жетоны по пятьдесят тысяч и
сел рядом с крупье за первую рулетку.
Попросив у служащего список выигравших номеров, Бонд изучил его с
самого начала. Он неизменно начинал игру именно так, хотя знал, что каждый
поворот колеса рулетки, каждое движение шарика прежде, чем он ляжет в
пронумерованную ячейку, никак не связаны со всем, что было в предыдущих
партиях. Он знал, что игра начинается заново всякий раз, когда крупье берет
в правую руку шарик из слоновой кости, резким движением той же руки
закручивает колесо по часовой стрелке и все той же рукой пускает шарик по
краю колеса в направлении, противоположном - вращению и, стало быть,
времени.
Было совершенно очевидно, что устройство самой рулетки и весь этот
ритуал за многие десятилетия были выверены настолько, что ни хитрость, ни
малейший наклон колеса не могли повлиять на движение шара. Тем не менее
среди завсегдатаев рулетки существовал обычай, и Бонд следовал ему, вести
тщательные записи хода партии и замечать все особенности вращения колеса.
Обязательно бралось на заметку и считалось значимым, если повторялась одна и
та же цифра или четырежды выпадали другие комбинации, включая чет-нечет.
Бонд не был ярым поклонником этой традиции. Он только утверждал, что с