"Ф.Скотт Фицджеральд. Отзвуки века джаза" - читать интересную книгу автора

огромную роль играет секс, о чем мы и не догадывались ("Уайнсбург, Огайо",
1919), что подростки чрезвычайно влюбчивы ("По ту сторону рая", 1920), что
наш язык таит в себе массу забытых слов англосаксонского происхождения
("Улисс", 1921), что и старики не всегда могут противиться неожиданным
искушениям ("Цитерея", 1922), что девушек, которых соблазняют, не всегда
ждет гибель ("Пылающая юность", 1922), что даже насилие нередко
оказывается благом ("Шейх", 1922), что красивые английские леди часто
склонны к разврату ("Зеленая шляпа", 1924), а точнее, посвящают разврату
большую часть своего времени ("Водоворот", 1926), и очень хорошо делают
("Любовник леди Чаттерлей", 1928), и что, наконец, бывают
противоестественные отклонения ("Бездна одиночества", 1928, и "Содом и
Гоморра", 1929).
На мой взгляд, все, что было эротического в этих книгах, даже в
"Шейхе", предназначавшемся для детей и написанном в манере
"Питера-кролика", не содержало ни крупицы вреда. То, что в них описывалось
- дай гораздо больше, - было отнюдь не в новость; мы это знали по
окружавшей нас жизни. В большинстве своем высказываемые авторами
соображения отличались искренностью и стремлением устранить неясности, и в
итоге эти книги помогали вернуть какое-то значение такому понятию, как
"мужчина", вытесненному в американской жизни другим понятием "супермен".
("А что такое супермен? - спросила как-то Гертруда Стайн. - Вы не
находите, что в это понятие уже не укладывается то, что прежде
подразумевалось под словом "мужчина"? Подумать только, супермен!")
Замужним женщинам была теперь дана возможность самим для себя определить,
не проигрывают ли они в браке и действительно ли секс нечто такое, что
надо, как им намеками давали понять их матушки, научиться молчаливо
терпеть, вознаграждая себя тиранией над супругом в области духовной. Быть
может, впервые для многих женщин открылось, что любовь должна быть
радостью. Как бы то ни было, велеречивые ревнители устаревших норм
проиграли в этой войне, что, кстати, и сделало среди прочего нашу
современную литературу самой жизнеспособной в мире.
Вопреки распространенному мнению фильмы Века Джаза не оказали никакого
влияния на его представление о морали. Социальная позиция постановщиков
отдавала трусостью и банальностью и не отвечала эпохе; скажем, о молодежи
и не пытались, пусть даже очень поверхностно, рассказать в кино вплоть до
1923 года, когда существовали уже особые журналы, посвященные новому
поколению, и само оно давно уже ни для кого не было новостью. Лишь тогда и
в кино начались робкие и бестолковые попытки что-то сказать по этому
поводу, появилась "Пылающая юность" с Кларой Бау, а затем голливудские
поденщики, подхватив тему, тут же ее и угробили. Весь Век Джаза дело в
кино не шло дальше миссис Джинне, что вполне соответствовало присущей кино
грубости и пошлятине. Это, конечно, объяснялось не только спецификой кино,
но и строгостями цензуры. А Век Джаза, изобретя свой собственный мотор,
уже катил на полной скорости по широкой дороге, притормаживая лишь на
больших заправочных станциях, где ключом били деньги.
Его карнавальная пляска увлекла людей, которым было за тридцать, людей,
уже подбирающихся к пятидесяти. Мы, старички (пусть содрогнется Ф.П.А.),
помним, какой шум поднялся в 1912 году, когда женщины, к сорока успевшие
стать бабушками, забросили подальше свои костыли и принялись брать уроки
танго и тустепа. Прошло десять лет, и женщина могла уже, собираясь в