"Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (сб.рассказов) " - читать интересную книгу автора

они отдали ему свой билет, но они все, как один, едут к любимым
родственникам, пребывающим на смертном одре. Ему пришлось брать такси до
Парижа, откуда он все-таки улетает, приезжает через два часа после того, как
презентация закончилась, и его увольняют.
- Ты определенно не знаешь, что такое противоправный поступок, -
подытожил Ральф.
- Он опоздал на презентацию.
- Но не специально. Он же очень старался туда попасть. Елизавета, -
проворковал Ральф, - я хочу, чтобы ты знала, что я по-прежнему в твоем
полном распоряжении, душой и телом, любовь втроем, наручники, порка кнутом,
без проблем.
- Ничего нового, - сказала Елизавета.
Она встала и пошла к воде. Там она улеглась на дамбе в картинной позе -
хоть снимай для журнала, - и принялась лениво перебирать пальцами свои
локоны. Джим выждал минуту и пошел ее обольщать. Ему нужно было нормально
спать - в нормальной кровати. Он подошел и сел радом с ней. Пару минут они
молча смотрели на волны.
- Зачем ты заговорила с этими мужиками вчера в клубе? - спросил он.
- Я с ними не говорила. Это они со мной говорили.
- А откуда они узнали, что ты русская?
- Я же русская девушка. И выгляжу как русская девушка. Я говорю Дереку:
это плохие парни. Очень плохие парни. Один идет к бару. Дерек садится на его
стул. Он возвращается. Говорит Дереку освободить место. Тот говорит: нет.
Два мокрых маленьких мальчика носились по дамбе туда-сюда, брызгаясь
водой на Джима с Елизаветой. Они прыгали в воду "бомбочкой",
поднимая фонтаны брызг. Почему-то им было прикольно нырять именно в том
месте, где расположились Джим с Елизаветой. При этом почти каждый раз они
едва не спотыкались о Джима. Оставалось лишь поражаться их непробиваемому
невежеству. Джим вдруг поймал себя на мысли, что он бы с радостью обменял
потенциальные шуры-муры с Елизаветой на возможность разок врезать этим
мальчишкам по роже; идея была привлекательная, может быть, потому что
неосуществимая.
- Осторожнее, - сказал он пару раз мальчишкам, но те, похоже, его я не
слышали.
- Полная самопоглощенность, - пробурчал он.
- Что? - не поняла Елизавета.
- Самопоглощенность. Он не видит, что происходит вокруг... не понимает,
что он нам мешает.
Они еще поговорили на всякие разные темы, обсудили русские фильмы.
("Русские фильмы - самые лучшие в мире. Но надо смотреть их со мной.
Чтобы я тебе объяснила", - сказала Елизавета.) Джим выразил восхищение
ногами Елизаветы. Выдав положенное количество славословий, он отправился в
сортир с сознанием исполненного долга. В туалете был душ, и Джим решил
освежиться. Но тот мальчишка, который нырял с дамбы и доставал Джима, теперь
уже не нырял. Теперь он был в душе. Джин смиренно ждал. Он посмотрел на
часы. Ныряльщик плескался под душем уже минут восемь, тщательно промывал
каждую складочку у себя на теле и даже сполоснул водой внутреннюю сторону
век. Наверное, это был самый "чистюльный" десятилетний мальчишка
во всей Франции. За Джимом уже выстроилась небольшая очередь из двух
человек. Мальчик закончил свое омовение и принялся ополаскивать плавки, так