"Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (сб.рассказов) " - читать интересную книгу автора

мире тайну. У него было только две маленьких слабости, на которые он не
жалел денег: машина и ежегодный отпуск.
Тепло пахнуло духами. Елизавета наклонилась вперед.
- Джим, а у тебя раньше были знакомые русские девушки?
- Нет. - У него не было.
- А тебе нравятся русские девушки?
- Ну, пока нравятся. - Поразительно остроумный ответ. В семнадцать лет
он был более бойким.
Катерина с Елизаветой обменялись какими-то быстрыми фразами то ли на
русском, то ли на украинском и рассмеялись.
- Русские девушки - самые лучшие в мире.
Джим наблюдал за тем, как Хьюго орет на кассира, используя старый прием
общения с человеком, который не знает английского: когда ты видишь, что тебя
не понимают, ты начинаешь говорить все громче и громче. Может быть, Хьюго
требовал, чтобы ему бесплатно протерли стекло. Джим невольно восхищался
Хьюго. У него есть работа. Есть деньги. У него роскошная любовница. Он знает
о своем праве требовать, чтобы ему протерли стекло. Такие вот мелочи очень
многое говорят о человеке. Сам Джим никогда бы не стал скандалить по поводу
мойки стекла с человеком, который его не понимает. И именно поэтому, может
быть, уже сегодня у него из офиса вынесут всю немногочисленную мебель в счет
уплаты долгов. Он представил, как Бетти сидит на полу и мучительно
соображает, почему не работает его компьютер.
Они приехали в Канны. Джим всегда ненавидел Канны; это было самое
отвратное место на Лазурном берегу и все-таки это был Лазурный берег. Когда
Джиму был двадцать один год, он жил в Ницце с одной очень красивой девушкой,
в которую был безумно влюблен. Четыре месяца он был счастлив. Так было, да.
Но прошло.
Четыре месяца он был... героем во всем - чемпионом по открыванию
заевших окон, по заведению заглохших автомобилей, по щипанию аппетитных
ягодиц. А теперь - на протяжении последних двух лет - он каждый день
просыпается с мыслью, что надо придумать какую-нибудь убедительную причину,
почему он сегодня не будет вешаться.
Они медленно ехали по бульвару. Вид многочисленных кафешек вызвал у
Джима непомерную ностальгию. Ничто не сравнится с французским кафе. Но с
другой стороны, клубы во Франции сплошь дерьмовые и дорогие. Тот клуб, к
которому они приближались, был как раз из таких. С претензиями и лазерными
лучами на крыше, которые разрезали небо с полным пренебрежением к
низколетящему воздушному транспорту.
У клуба была своя автостоянка. Выходя из машины, Джим наступил в лужу.
Хьюго пошел первым, поскольку ему надо было платить за девушек. Джим
заметил, что вышибала на входе (низкорослый, но крепкий громила с
пропирсованным ухом) при виде Джима решительно замотал головой. (Наверняка
существует какой-то закон, согласно которому тебе никогда не устроиться
вышибалой - будь у тебя хоть пять черных поясов и справка о том, что ты в
совершенстве владеешь пятью иностранными языками, - если ты не коренастый и
наголо бритый урод.) Наверняка их сейчас развернут, потому что для этого
клуба они уже слишком старые и недостаточно крутые.
- Вы не поверите, - сказал Хьюго, - У них там в дождь крыша текла, и
весь клуб залило. Они откроются попозже.
- Когда?