"Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (сб.рассказов) " - читать интересную книгу автора

радоваться жизни.
На самом деле он бы не стал возражать, если бы Хьюго сейчас разбился.
Уж лучше уйти вот так - с шиком и стильно, - чем тихо откинуть копыта одному
у себя в квартире. В последнее время у Джима развилась одна неприятная
фобия: он боялся, что если он вдруг умрет, его обнаружат лишь по прошествии
многих недель, потому что знакомые все же начнут тревожиться, что его что-то
долго не видно. Все началось после той жуткой судороги, когда он лежал на
полу, не в силах даже пошевелиться, и за неимением других занятий изучал
узор на ковре и размышлял о том, что хуже этого может быть только одно
-
умереть в одиночестве. Бетти заметил бы его отсутствие не раньше, чем через
неделю, а потом потратил бы еще несколько дней на поиски ответственного
взрослого дяденьки, с которым можно было бы обсудить эту проблему.
Девушки о чем-то болтали на русском.
- По-русски не говорить, - сказал Хьюго. Он явно боялся, что они либо
что-то замышляют за его спиной, либо обсуждают его многочисленные
отвратительные привычки. Странная смесь самонадеятедьности и неуверенности в
себе. Если ты при деньгах, недурен собой и делаешь это три раза на
дню,
твоей подруге не на что жаловаться. Разве что только на то, что ты не можешь
с ней поговорить по-русски.
- Почему? - спросила Елизавета.
- По-русски не говорить.
- Ладно, будем говорить по-украински, - и они продолжали болтать,
причем их украинский был подозрительно похож на русский.
Восторг от того, чтобы дразнить смерть, постепенно улегся, и Джим стал
выпадать из времени. На пару секунд, на минуту, не поймешь. Опять навалилась
сонливость. Он подбадривал себя мыслью, что у Дерека в личной жизни тоже все
плохо, иначе он не торчал бы тут один, без подруги.
Ральф ехал сзади и умудрялся не отставать от Хьюго, который не сбавлял
скорости на поворотах и давно втопил педаль газа в пол. Надо думать, что при
такой езде его взятый на прокат "фиат" мог развалиться в любую
минуту. Как будто тебе вновь семнадцать, и ты мчишься по трассе наперегонки
с друзьями, и жизнь прекрасна и удивительна... но огорчало другое: сейчас,
по прошествии двадцати лет, это было действительно горько - развлечения те
же, только ты потолстел, облысел и ослаб.
Они остановились на заправке. Джим вызвался помочь с переводом - он
знал, что Хьюго не говорит по-французски, - но Хьюго дал понять, что
справится сам. Джим наблюдал за тем, как Хьюго самостоятельно заливает бак,
размышлял о том, сколько сейчас стоит Хьюго. Он должен быть миллионером. Его
квартира в Доклендсе стоит как минимум полмиллиона, и его ежемесячная
зарплата должна была исчисляться если не шестизначной цифрой, то пятизначной
- точно. На себя он не тратил почти ничего; он посещал дорогущие рестораны
за счет родимого банка, а потом приходил домой и ел бобы на поджаренном
хлебце или какой-нибудь овощ; одежду он покупал на распродажах. Он почти
никуда не ходил, потому что работал по двенадцать часов в сутки, а на
выходных разбирал накопившиеся за неделю бумаги. И самое главное: на
протяжении многих лет он вкладывал свои сбережения в надежные акции, не
облагаемые налогом. Он посоветовал Джиму приобрести акции "Бразилиан
телеком", причем с таким видом, словно он сообщал ему величайшую в