"Кэтрин Фишер. Архон ("Оракул" #2) " - читать интересную книгу автора

- Сфера Тайн. - Мирани вручила ее Алексосу; его тонкие руки крепко
сжали Сферу. - Купцы принесли ее в дар Богу. Надо ее расшифровать. Креон
говорит, это карта, на которой указан путь ко всему, чего мы желаем. К
Колодцу Песен.
Сетис нетерпеливо протянул руку и выхватил Сферу, как будто не мог
больше ждать. Поднял ее, повертел. Глаза блеснули восторгом.
- Письмена очень древние. Раньше Второй Династии. В те времена
использовали наполовину слоговое, наполовину символьное письмо - я видел его
на свитке в Зале Крокодилов.
- Можешь прочитать? - в волнении спросил Алексос
- Только отдельные слова. Дорога.. Врата, .. Берегитесь... Мне надо
отнести ее в Город и поработать.
- В Город? - воскликнула Мирани. - А это не опасно?
Сетис поглядел на нее.
- Не опаснее, чем на Острове.
Он, конечно, был прав.
Ложась спать, она привязала мешок со Сферой к руке. После Утреннего
Ритуала к ней в комнату зашла Крисса, а когда Мирани вернулась с завтрака,
светловолосая жрица украдкой выскользнула ей навстречу.
- Искала тебя, - пояснила она. В Верхнем Доме не было покоя.
Глаза Сетиса светились радостью.
- Это ненадолго. Там есть словари, толкования.
- Ты никому не покажешь?
- Конечно, нет. - Он так увлекся находкой, что едва слышал девушку.
Серебряная Сфера поблескивала у него в руках.
Мирани посмотрела на Алексоса Мальчик улыбнулся ей, ласково потрепал ее
по руке, успокаивая. Стариковский жест.
- Не волнуйся, Мирани, - прошептал он. - У Сетиса с ней ничего не
случится.
- А ты? - спросила она. - Действительно пойдешь в пустыню? В эту
кошмарную, безжизненную пустыню?
Он пожал плечами. На миг его глаза потускнели, сделались древними,
измученными.
- Я был Расселоном. Это я во всем виноват. Сколько лет прошло с тех
пор, как пересохли реки?
- Не знаю, - пролепетала она.
Он кивнул, взял ее за руку. Его глаза опять заблестели.
- Пойдем посмотрим мои новые подарки, - предложил он.

* * *

Потом Мирани вспоминала ту хитроумную музыкальную шкатулку. Шкатулка
играла мелодию за мелодией, мальчик радостно танцевал, обезьянка верещала.
Она вспоминала об этом, когда стояла в удушающей жаре под маской
Носительницы Бога, держа в руках большую бронзовую чашу, а вокруг суетилась
Крисса. В чаше был скорпион, всего один, он неподвижно сидел на самом дне, и
его задранный хвост подрагивал. Она не знала, Бог это или нет. Спросила - но
никто не ответил. Здесь тоже играла музыка, надсадно лязгали цимбалы,
звенели лютни, трубили горны, и скорпион скорчился на дне, будто задавленный
этим грохотом. Она в неослабном напряжении ждала, когда же он метнется