"Джуд Фишер. Дикая магия" - читать интересную книгу автора

пережевывать пищу. Все было приготовлено матерью собственноручно,
приправлено самыми дорогими травами и специями и тушилось на медленном огне,
чтобы сохранить изысканный аромат. Capo больно было видеть, как
пренебрежительно относится Танто к такому проявлению любви и заботы.
Хотя едва ли удивительно, что Танто постоянно находился в таком мерзком
расположении духа: от того крепкого парня, каким он отплывал из Алтеи на
Большую Ярмарку всего каких-то несколько месяцев назад, не осталось ничего.
Тогда он был красив, силен и обожаем - любимый сын, от которого так много
ждали. Уже шла речь о выгодной женитьбе, которая дала бы ему положение в
обществе, земли, влияние и, как все надеялись, немалое богатство. С помощью
Танто клан Винго смог бы вернуть себе авторитет в экономическом и
политическом смысле, авторитет, которым он обладал несколько поколений
назад, еще до того, как их состояние промотали нерадивые сыновья, а война с
Севером довершила дело.
Танто лелеяли как золотую надежду всей семьи, окружали роскошью. Лучшие
учителя (точнее, те умные, но слабые люди, которые научились не жаловаться
на его лень или недостаточное усердие); лучшие мастера в фехтовании и лучшее
оружие, лучшие портные и ткани (хотя Танто был лишен хорошего вкуса, он
всегда отдавал предпочтение вычурной и дорогой одежде); позднее - самые
дорогие куртизанки и слуги. Такое потворство отнюдь не лучшим образом
сказалось на его характере, в нем уже проявлялась довольно разнузданная
личность, и, поощряя мечты Танто о власти и славе, отец преуспел лишь в
воспитании в нем заносчивости и высокомерия. Танто не просто ходил - он
расхаживал. Не просто смеялся - он гоготал, и обычно над своими собственными
остротами, ибо редко слушал кого-либо, кроме себя. Он не просто побеждал -
он устраивал триумф из каждой мелочи, а если что-то не получалось, дико
бесился и срывал злость на слугах.
В общем, Танто уверенно превращался в чудовище, которого в конце
концов, как всегда неожиданно, и явила миру Фалла Милосердная - в его
истинном обличье, словно уродливая внутренняя сущность человека была
вывернута наружу, и здорового, красивого, темноволосого парня заменил
обрюзгший, зловонный, гадкий слизняк. Справедливость ситуации была в том,
что Танто навлек на себя несчастья сам, собственными руками (и другими
частями тела, которые теперь отсутствовали), как бы отчаянно он ни старался
свалить вину на Capo. Что ж, думал Capo, соскребая остатки обеда с пола,
кажется, в мире все-таки есть правда.
- Может, будешь десерт, брат? - предложил он, повернувшись, чтобы
посмотреть на нелепое создание в постели. - Абрикосовое пюре и фиговое
желе...
- Да пошел ты, братец!
Танто снова взбесился, черные глаза недобрыми угольками сверкали на
жирном лице.
С тех пор как части тела, пораженные гангреной, были отрезаны ножом
хирурга и сожжены в огне Фаллы, Танто раздался в ширину, его мышцы потеряли
тонус, а волосы почти все выпали. Ожирение было скорее всего вызвано тем,
что Фавио и Иллустрия, пока Танто лежал без сознания, денно и нощно выражали
свою родительскую любовь вливанием жидкой пищи в горло сыну. Сначала с
помощью длинной ложки, а потом через специальные трубочки, сделанные из
овечьих кишок, при этом слуга сжимал ему горло, чтобы заставить глотать.
Из-за того, что он был неподвижен, вся эта еда превращалась в огромные мешки