"Иван Фирсов. Морская сила (Гангутское сражение, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

"Предистинации", а через неделю, не задерживаясь, уехал в Москву.
Он, верно, еще не доехал до столицы, когда в Воронеж поступил указ:
"К тому корабельному делу послать из Адмиралтейского же приказу, и о
том его В.Г. указ в приказ адмиралтейских дел к тебе, адмиралтейцу, Федору
Матвеевичу со товарищи посланы с ним его В.Г. указом".

В прошлую кампанию 1702 года, пользуясь некоторой распыленностью войск
Карла XII в Лифлян-дии, крупные русские отряды конницы и пехоты нанесли
несколько ощутимых ударов неприятелю. Первым потерпел поражение генерал
Шлиппенбах, большая часть шведской пехоты была уничтожена, а сам Шлиппенбах
с конницей едва успел унести ноги в Пернов. Вслед за ним на речке Ижоре
горечь поражения испытал генерал Кроншорт.
Узнав об этих неудачах, опьяненный недавними Успехами в сражениях с
саксонцами Августа II, король Швеции особенно не возмущался, но графу
Пи-перу с некоторым раздражением заметил:
- Примите все меры, чтобы в Европе не болтали о наших неудачах в
Лифляндии. Заткните рот этим газетным писакам гульденами, денег не жалейте.
Король Швеции намеревался двинуться пока в Польшу, чтобы окончательно
изгнать оттуда Августа II и посадить на престол преданного человека.
Накануне похода он распорядился навести порядок на северных рубежах:
- Передайте приказ Адмиралтейству загнать русских в их стойло в
дремучих лесах.
Со своей стороны, Петр I старался как можно крепче пристегнуть
основные силы шведов к среде неустойчивой и весьма переменчивой в
настроениях шляхты Речи Посполитой. Усыпляя спесь и гонор и прельщая
высокомерных панов, царь направил к ним Манифест: "Лифляндия не должна
принадлежать никому, кроме Речи Посполитой, а Москва торжественно
отрекается от всех прав на эту шведскую провинцию".
В эту пору отдохнувшие за зиму войска строились в боевые порядки.
Едва прошел лед на Неве, в конце апреля 1703 года, Шереметев двинул
полки вниз по правому берегу к Ниеншанцу, или Канцам, как называли
новгородцы эту крепость сто лет назад. Войска впервые шли налегке. Петр на
яхте20, ботах, водой доставил осад-ную артиллерию: шестнадцать мортир,
сорок восемь пушек, десять тысяч бомб. По пути из Шлиссельбурга Петр
спросил полушутя Головина:
- Господин адмирал, не желаете ли выйти в море?
Головин так же в тон ответил:
- Как пожелаете, господин капитан Петр Михайлов.
Выгрузив орудия, припасы, осадный инструмент, царь вместе с
Шереметевым осмотрел со всех сторон крепость.
- Сие не Шлиссельбург, господин фельдмаршал, крепостца хлипкая, землей
одета. Мню, без меня управитесь с осадными хлопотами. Мортиры надобно
поставить там, - протянул руку влево, - пушки напротив, вдоль берега Охты. Я
с вашего позволения отлучусь на взморье. Надобно проверить, нет ли там
Нумерса.
- Мотри, капитан Петр Михайлов, крепостца-то земляная, ан пушки у
шведов чугунные.
Погрузив на яхты и боты сотни преображенцев, прижимаясь к левому
берегу, флотилия проскользнула мимо крепости. Пальнули шведские пушки, ядра
легли с недолетом, и пушки примолкли - берегли огневое зелье.