"Иван Фирсов. Морская сила (Гангутское сражение, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

"Доброе начало, - размышлял Апраксин, - стало быть, султан о торге
заботится". Распорядился Бергману:
- Отправь к устью толкового капитана на яхте, пускай турецких гостей
проводит к Азову.
Оказалось, турецкие суда привел грек, капитан Стоматия, привез разные
товары, пряности торговать. С Апраксиным греческий капитан откровенничал:
- Нам торговать с вашим краем выгодно, мы всегда рады. Только хан
крымский противится, подбивает Муртозу-пашу в Керчи не пускать нас с
товарами.
- Торг должен к выгоде вам быть и нашим купцам, - выслушав грека,
ответил Апраксин, - любо, ежели обе стороны выгодой располагают. - А сам
размышлял: "Сей миг невозможно упускать. Через торговлю мир с турками
укрепим. Наши гости купеческие выгоду обретут, державе на пользу".
Не отлагая Федор Матвеевич снарядил два корабля с товарами. Командира
"Благого начала" капитана Лоби наставлял:
- Ты первый наш человек к туркам идешь. В Керчи не скупись на подарки,
одаривай Муртозу-пашу. Просись идти в Константинополь, надобно нам через
проливы в теплые моря подаваться, торговлю обустраивать...
"Благое начало" с первым попутным ветром подняло паруса, а галера с
Апраксиным, лавируя между отмелями, ушла к Таганрогу. Там день и ночь
наращивали крепостные стены, рубили срубы из бревен, опускали на дно,
заполняли камнями, сооружали защитный мол для гавани...
Вернувшись через месяц в Азов, Федор Матвеевич разбирал почту. Первое
же известие ошеломило. Скоропостижно скончался в Воронеже верный товарищ по
адмиралтейским делам Игнатьев. Получил первую весточку от царя из
Архангельского. Сокрушался царь, что не все суда в Воронеже спущены со
стапелей, обещал прислать матросов, передавал поклон дяде.
"Отписать бы надобно, печется Петр Алексеевич о делах".
Поначалу отписал о Таганроге: "Доношу тебе, государь, в Троицкой милостью
Божиею и дела по воле твоей строятся". Теперь и о своих печалях можно:
"Болезнь дяди прибавила хлопот излишних. И о себе, государь, доношу, товарищ
мой Петр Игнатьев волею Божиею скончался и что ныне на Воронеже делается,
Бог весть".
Апраксин прислушался: в соседней комнате стукнул костыль, дядя пытался
встать. Крикнул Козьму:
- Пойди к воеводе, подмоги в чем надо.
Распечатав следующий конверт, содрогнулся. Брат Андрей сообщал о
кончине Пелагеюшки. Все случилось враз, писал брат, сначала пошла кровь
горлом, потом схватило кишки. Ездили за лекарем на Кукуй, тот приехал,
развел руками: внутренности, мол, прорвало напрочь, лекарства не помогут.
Похоронили ее честь-честью.
Не дочитав, опустил руки, зарыдал... Потом писал сквозь слезы ответ...
Перечитал написанное, присыпал песком. Завтра почта повезет письмо в
далекую Москву, потом на Двину. Где-то там в Ингрии старший брат службу
правит. Спохватился: "Надобно в церковь пойти завтра, панихиду отслужить по
Пелагеюшке..."
Воронеж накануне Покрова встретил Апраксина дождем с мокрым снегом.
Под ногами хлюпало, ступни вязли в стылой жиже. В адмиралтейской избе среди
груды бумаг он сразу отличил по упаковке и большой сургучной печати пакет
от царя. Письмо пришло из Нюхчи. Царь описывал плавание от Архангельского