"Элиот Финтушел. Вас обслуживает Гвендолин " - читать интересную книгу автора

Вы скажете: я спятила? Не знаю, вряд ли. Кстати, я опередила его еще в
одном: не успел он подняться, как я уже протянула ему его любимую одежду -
этот его французский свитер и прочее. Одежда Эла хранилась в специальном
мешке на молнии, какие дают в химчистках, потому что иначе вся она давно бы
потерялась или испачкалась. (Я уже упоминала, что квартира, в которой он
жил, перед тем как переехать ко мне в мотель, была больше похожа на
переполненную пепельницу, чем на человеческое жилье.) В мешке, в отдельном
пакете, были даже ботинки.
- Вот, - говорю я и протягиваю ему одежду. - Одевайся. Я буду ждать
тебя в Бантинг-холле, в аудитории 214-1.
Пусть поорет, выпустит пар, думаю я, потому что слышу негромкое
гортанное ворчание, которое, как мне известно, всегда предвещает грозу:
"Гр-рм, гр-рм, гр-рм...".
Но, в конце концов, не одному ему сейчас плохо.
И прежде чем Эл успевает сказать хоть слово, я выбегаю из номера и с
грохотом захлопываю за собой дверь. Выбегаю - и едва не налетаю на мистера
Балтазара, который стоит в коридоре прямо напротив нашей двери. Что он там
делал, я не знаю - может, подслушивал у замочной скважины, старый козел.
Лицо у меня красное, вены на шее и на висках вздулись, глаза мокрые, а он
глядит на меня пристально, точно кот на мышиную нору, и кивает. Морда у
него - одна сплошная морщина, одежда изжевана, брови топорщатся, как старая
зубная щетка.
- Что вам надо? - говорю. А он отвечает:
- Я знаю, это все ваш лось. И если ива погибнет, в этом будете виноваты
вы!..

Можете не сомневаться: в Бантинг-холле, среди всех этих девчонок, едва
вышедших из школьного возраста, я выглядела как самая настоящая старая
калоша, хотя на мне был мой лучший светло-бежевый брючный костюм. Который,
кстати, изрядно пованивал нафталином. Щеки у меня горели, по спине текло, но
я вовремя вспомнила, что я - чертова профессорша, и немного успокоилась.
Кроме того, никто из этих молокососов не обращал на меня внимания. Каждая
соплячка считала себя примадонной, каждый сопляк - примадоном; иными
словами, им было не до меня. Они насмотрели ни на кого. Им было нужно только
одно - чтобы все смотрели на них, но я не собиралась доставлять им это
удовольствие.
Аудитория 214-1 оказалась большим залом с наклонным полом. Кресла здесь
стояли рядами, как в кино, только перед каждым был маленький столик, на
котором можно писать. Я сидела в одном из задних рядов - аккурат между двумя
девицами, каждая из которых была страшна, как семь смертных грехов, однако
исходивший от них запах богатства и умело наложенная косметика делали их
весьма и весьма привлекательными. Я сама едва в них не влюбилась - до того
миленькими они казались. Разумеется, упакованы они были по самую макушку: у
каждой и портативный компьютер, и сотовый телефон; одна - во французском
берете, другая набросила на плечи свитер крупной вязки и завязала рукава на
груди (в точности как Альцибиадис, когда я увидела его в первый раз).
Иными словами, рядом со мной сидели две самые обычные богатенькие
стервы.
Глядя на них, я почти пожалела, что не пошла учиться в колледж.
Чтобы не выделяться, я захватила из дома несколько листов бумаги и