"Э.Финк. Основные феномены человеческого бытия [R]" - читать интересную книгу автора

все, что есть, обращается в слово, или же вместилищем мирового духа.
Человеческий дух уже разработал многочисленные формулы для того, чтобы
утвердиться в своей исключительности и необыкновенной весомости, чтобы
дистанциироваться от всех прочих природных созданий. Возможно, трудным делом
окажется отобрать среди подобных различений те, которые идут от нашей
гордости и высокомерия, и те, которые на самом деле истинны. Пусть некоторые
из этих формул ложны - несомненно то, что мы различаем и существуем в
подобных различениях. Акт постижения человеком самого себя имеет
предпосылкой противопоставление себя всему остальному сущему. Животное не
знает игры фантазии как общения с возможностями, оно не играет, относя себя
к воображаемой видимости. С точки зрения науки о поведении, специфически
человеческое в игре выявлено быть не может. Неотложной задачей философского
осмысления остается утверждение понятия игры, означающего основной феномен
нашего бытия, вопреки широкому и неясному использованию слова "игра" в
рамках зоологического исследования поведения. Задача эта тем неотложней, чем
обширнее материалы о психологии животных. То обстоятельство, что человек
нуждается в "антропологии", в понятийном самопонимании, что он живет с им
самим созданным образом самого себя, с видением своей задачи и определением
своего места, постоянно пеленгуя свое положение в космосе, что он может
понимать себя, лишь отделив себя от всех остальных областей сущего и в то же
время относя себя к совокупному целому, ко вселенной, уже само это есть
антропологический факт огромного значения.
У животного нет никакой "зоологии", и она ему не нужна, тем более -
как бы с противоположной стороны - у него нет "антропологии". Конечно,
домашнее животное знает человека, собака - своего хозяина, дикий зверь -
своего врага. Но подобное знание инакового сущего не составляет момента
самопознания. Антропология - не какая-то случайная наука в длинном ряду
прочих человеческих наук. Никогда мы не становимся для себя "темой",
предметом обсуждения, как природное вещество, безжизненная материя,
растительное и животное царства. Человек действительно бесконечно
интересуется собой и именно ради себя исследует предметный мир. Всякое
познание вещей в конечном счете - ради самопознания. Все обращенные вовне
науки укоренены в антропологическом интересе человека к самому себе. Субъект
всех наук ищет в антропологии истинное понимание самого себя, понимание себя
как существа, которое понимает. Особое положение антропологии - не только в
системе наук, которым предается человек, но и в совокупности всех
человеческих интересов и устремлений основывается на изначальной
самоозабоченности человеческого существования. Труд есть явное выражение
подобной самозаботы; только потому, что в "теперь" человек предвидит
"позже", в "сегодня" - "завтра", он может позаботиться, спланировать,
потрудиться, принять на себя теперешние тяготы ради будущего удовольствия. В
сфере же господства, борьбы за власть людей над людьми возможно обеспечение
будущего, стабилизация отношений насилия институционально закрепленными
правовыми отношениями. Труд и господство свидетельствуют об отнесенной к
будущему самозаботе человеческого бытия.
А как обстоит дело с игрой? Не является ли ее именно глубокая
беззаботность, ее радостное, пребывающее в себе настоящее, ее бесцельность и
бесполезность, ее блаженное парение и удаленность от всех насущных жизненных
нужд тем, что придает ей волшебную силу, пленительное очарование и
способность осчастливить? Разве игра не противоречит тому, что мы только что