"С.Фингарет. Скифы в остроконечных шапках." - читать интересную книгу автора

пройдя по летним и зимним пастбищам, кочевье снова вернулось на юг. Этот
побег чуть не стоил мне жизни.
- Если Одатис погибнет, Старик отпустит тебя на волю, - сказал
нетерпеливо Арзак.
- На родину я не вернусь, - Миррина снова поправила черную прядь. -
Слушай внимательно. Я дважды бежала и оба раза ранней весной. Отсюда, с
весенних пастбищ ближе всего. За пять дней ты доберешься до Ольвии, куда
не добралась я. Ты разыщешь Ликамба и скажешь: "Мудрый и добрый
врачеватель, я приехал к тебе за снотворным настоем цвета белужьей икры. Я
знаю, что, выпив этот настой, человек цепенеет и делается словно мертвый.
Другого способа спасти сестру у меня нет".
Арзак с удивление посмотрел на Миррину и вдруг понял. Если Одатис
станет как мертвая, ее выбросят из кибитки. Умершая раньше срока служанка
никому не нужна.
- Врачеватель знает такое зелье? Он даст?
- Ты все объяснишь ему, тогда он даст. Только помни, ты не должен
упоминать мое имя. Если тебя будут спрашивать, откуда ты узнал о Ликамбе,
отвечай: "Имя мудрого известно и в диких степях", если спросят, откуда
узнал о настое, скажи: "Торговцы из Ольвии рассказали о чудодейственном
средстве".
- Пять дней туда, пять обратно, царь Савлий движется медленно,
заезжает во все кочевья. Я нагоню его раньше, чем исчезнет нынешняя луна.
- Поклянись, что не упомянешь моего имени.
- Клянусь стрелой и кинжалом.
Арзак побежал к стреноженному коню, но тут ему путь преградил Старик.
- Железо не выручило. В золоте, верно, больше силы. Возьми. - Старик
протянул Арзаку три золотых браслета.



4. НЕОГЛЯДНЫЙ ПРОСТОР

Бег коня по весенней степи, как полет быстрокрылой птицы в синем
просторе. Безудержная воля! Бескрайняя даль!
Зеленый ковер молодой травы стелился под ноги быстрого Белонога.
Струйки талой воды выпархивали из-под копыт. Нагретая за день земля
источала сладкий и пряный запах. Белоног вскидывал голову, фыркал.
Заливистое "и-ооо!" заглушало на время свист, кряканье, стрекот - все, чем
полнилась степь, обжитая сурками, зайцами, чибисами, от низких ложбин до
высокого синего неба с неподвижно висевшими жаворонками.
Арзак ехал, как принято в дальних походах, в седле. Стремян скифы не
знали. Узконосые сапоги, прикрытые кожаными штанами, сжимали бока
Белонога. Конь был чалый, густорыжего цвета, со светлыми гривой и хвостом
и белыми вниз от колен ногами. Своей выносливостью Белоног не уступал
лучшему скакуну.
Ожившая степь, от вида которой в другое время ширилась бы грудь и
сами собой вырывались бы крики, сейчас нисколько не радовала. Неуклюже
махая крыльями, пролетели серые утки. Арзак не проводил их взглядом.
Трубящий клин журавлей не заставил его поднять головы. Сознанием владела
только одна мысль. Она неотвязно бежала рядом, словно жеребенок около