"Г.Фильдинг. История Тома Джонса, Найденыша. Книга 7 -14." - читать интересную книгу автора

привилегии ни один автор не смеет писать ничего, кроме словарей да
букварей), можем подвергнуть порицанию поступок Джорджа, не осуждая
бесповоротно человека, которому Природа, может быть, не во всех своих
драмах назначила играть дурные роли,- ибо жизнь в точности похожа на театр
еще и тем, что в ней часто один и тот же человек играет то злодея, то
героя; и тот, кто вызывает в нас восхищение сегодня, может быть, завтра
станет предметом нашего презрения. Как Гаррик, которого я считаю
величайшим трагическим актером, какого когда-либо производил свет,
нисходит иногда до роли дурака, так много лет тому назад ею не гнушались,
по словам Горация, Спицион Великий и Лелий Мудрый; Цицерон говорит даже,
что "нельзя себе представить, как они ребячились". Правда, они играли
дураков, как и мой друг Гаррик, только в шутку, но многие выдающиеся люди
бесчисленное число раз в своей жизни играли отъявленных дураков всерьез,
так что довольно трудно решить, что в них преобладало; мудрость или
глупость, и чего они больше заслуживают от людей - одобрения или
порицания, восхищения или презрения, любви или ненависти.
Люди, проведшие некоторое время за кулисами этого великого театра и в
совершенстве знакомые не только с всевозможным переряживанием, которое там
происходит, но и с причудливым и своенравным поведением Страстей,
являющихся режиссерами и директорами этого театра (что касается Рассудка,
истинного хозяина, то это особа очень ленивая и редко утруждающая себя
работой), по всей вероятности, хорошо научились понимать смысл знаменитого
nil admirari Горация, или - в переводе на наш язык - ничем не поражаться.
Один дурной поступок в жизни так же мало делает человека подлецом, как и
одна дурная роль, сыгранная им на сцене. Страсти, подобно театральным
режиссерам, часто поручают людям роли, не спрашивая их согласия и подчас
вовсе не считаясь с их способностями. В жизни человек не хуже, чем актер,
может осуждать свои поступки; сплошь и рядом случается видеть людей,
которым порок так же мало к лицу, как роль Яго - честной физиономии
мистера Вильяма Милса.
Таким образом, человек беспристрастный и вдумчивый никогда не торопится
произнести свой приговор. Он может осуждать недостаток и даже порок, не
обрушиваясь с гневом на виновного. Словом, причиной криков и шума и в
жизни и в театре является та же самая глупость, то же детское недомыслие,
та же невоспитанность, та же несдержанность. Как у дурных людей вечно на
языке слова "негодяй" и "мерзавец", так и низменные души в партере готовы
громче всех вопить о низменности зрелища, которое они видят на сцене.

ГЛАВА II, содержащая разговор мистера Джонса е самим собой

Рано утром Джонс получил свои вещи от мистера Олверти со следующим ответом
на свое письмо;
"Сэр!
Дядя поручил мне довести до вашего сведения, что принятые им относительно
вас меры были следствием зрелого размышления и не оставляющих сомнения
доказательств низости вашего характера, а потому вам нечего и пытаться в
чем-нибудь изменить его решение. Он крайне удивлен тем, что вы
осмеливаетесь отказываться от всяких притязаний на особу, на которую вы и
не могли никогда их иметь, потому что она стоит неизмеримо выше вас по
своему происхождению и состоянию. Далее мне поручено сказать вам, что