"Г.Фильдинг. История Тома Джонса, Найденыша. Книга 7 -14." - читать интересную книгу автора

За эту избитую цитату я вознагражу читателя другой, весьма возвышенной,
которая известна, кажется, очень немногим. Она взята из поэмы под
заглавием "Божество", созданной лет девять назад и давно преданной
забвению - доказательство того, что хорошие книги, как и хорошие люди, не
всегда переживают дурные.

В тебе источник всей судьбы людей,
Величье царств, паденье королей!
Театр времен открыт для нас с тобой,
Где за героем вслед идет герой,
За тенью тень являет пышный вид,
Ликует вождь, и царь в крови лежит.
Все роль ведут, что им тобой дана.
Их гордость, страсть уже предрешена.
Их краток срок, по слову твоему
Вступают в свет, скрываются во тьму.

И нет следа от пышной сцены той - Одна лишь память пышности былой.
Однако при всех этих и многих других уподоблениях жизни театру всегда
принималась в расчет одна только сцена. Никто, сколько я помню, не обратил
внимания на зрителей этой великой драмы.
Но так как Природа часто дает свои лучшие представления при переполненном
зале, то ее зрители служат меньшим основанием для вышеупомянутого
сравнения, чем актеры. В обширном театре времени сидят друзья и критики,
слышатся рукоплескания, возгласы одобрения, свистки и негодующие
восклицания - словом, все, что можно видеть или слышать в королевском
театре.
Поясним это на каком-нибудь примере, хотя бы на отношении большой публики
к сцене, которую Природе угодно было исполнить для нее в двенадцатой главе
предыдущей книги, где она вывела Черного Джорджа в роли вора, похищающего
пятьсот фунтов у своего друга и благодетеля.
Публика галерки, я убежден, встретила это приключение своими обычными
воплями и, вероятно, наградила героя самой отборной бранью.
Спустившись ярусом ниже, мы увидели бы такое же негодование, но выраженное
не столь шумно и грубо; все же и здесь почтенные женщины посылали Черного
Джорджа к дьяволу, и многие из них каждую минуту ждали, что вот-вот
появится джентльмен с раздвоенными копытами и унесет свою добычу.
В партере, как водится, мнения разделились. Любители героических
добродетелей и безупречных характеров протестовали против представления на
сцене такого гнусного поступка, не получающего, примера ради, сурового
наказания. Несколько друзей автора воскликнули; "Конечно, господа, Джордж
негодяй, но он верно срисован с натуры". А все молодые критики нашего
времени, писцы, ученики и т. п., объявили сцену низкой и громко выражали
свое неудовольствие.
Что касается лож, то публика в них вела себя со свойственной ей
благовоспитанностью. Большая часть ее была занята совершенно посторонними
вещами. Кое-кто из тех немногих, которые поглядывали на сцену, объявили,
что Джордж дурной человек, другие же отказывались выражать свое мнение, не
выслушав мнения признанных судей.
Мы же, допущенные за кулисы этого великого театра Природы (а без этой