"Вадим Филатов. Книга небытия " - читать интересную книгу автора

Игоре Алексееве фильм под названием "Продавец крови". Идея названия, видимо,
такова - герой фильма публично продаёт свою кровь, то есть живописует свои
нечеловеческие страдания, для того, чтобы купить на вырученные средства
лекарства и ещё на какое-то время эти страдания продлить: "Боль такая, что
невозможно найти положения, в котором не болит. Рвануло ночью. Сначала
негромко, а потом все слышнее и слышнее. Как раз в том месте, где сходятся
все рубцы от операций. Пишу, и перевожу дыхание после каждой фразы. Так
болит. Но я пишу, потому что дал обещание себе писать в любом состоянии.
Десять минут назад сидел и подвывал: мама, мамочка... Когда болит ночью, я
сбегаю на первый этаж, на специально разложенный диван и мучаюсь там, чтобы
дать выспаться жене".
Как писал в своём эссе "О боли" немецкий философ Эрнст Юнгер,-
"обстоятельство, чрезвычайно усиливающее хватку боли, заключается в её
безразличии к нашим иерархиям. Нет ни одной человеческой ситуации, которая
была бы защищена от боли". Игорь Алексеев был преуспевающим бизнесменом, вёл
исключительно здоровый образ жизни, посещал экзотические страны, занимался
спортом и вдруг очень быстро и безо всяких видимых причин стал обречённым на
смерть инвалидом. Особенно обидно было тотальное отсутствие справедливости:
почему именно он?
"Друг позвонил поздно вечером. Потом началось... Я представил его -
большой румяный сорокалетний дядька. Модно одетый, на большой черной машине.
Он, видимо, ехал с тренировки... Моментально подумал о себе. Тощий, желтый,
обессиленный. И - вот она, истерика. Меня смело с кровати. Я сел на корточки
и взвыл. Тихо так взвыл, чтобы не напугать никого. Жалко себя стало. Такая
зависть скрутила. Сижу, поскуливаю... Черти все навалились сразу. И грехи
поперли один за другим. Один другого страшнее: уныние, зависть, страх и так
дальше. Но я же верующий человек. Почему не могу избавиться от этих цапучих
мыслей, которые лишают меня всякого достоинства человеческого? Черти
сильнее, что ли?"
Можно рассматривать дневники Алексеева в качестве книги мужества,
наподобие романа австралийского писателя Алана Маршалла "Я умею прыгать
через лужи". Как писал Юнгер, "скажи мне, как ты относишься к боли, и я
скажу тебе кто ты". Однако возникает вопрос: в чём заключается мужество и
победа над обстоятельствами - в способности длить до последнего невыносимые
страдания или в решении прекратить их, досрочно освободив и себя и
окружающих? Алексеев отмечает, что к саморазрушению более склонны мужчины,
но сам убеждён в том, что самоубийство - дерьмо: "Положили меня отдельно в
ту же страшную палату в том же страшном корпусе. Почему-то на этот раз там
были одни тетки. Мне кажется, что тетки умнее и борются за жизнь до конца. А
мужики - фаталисты. Начинают просто заливать мозги алкоголем. И их ждет
быстрая гибель. Я двух, нет, трех таких знаю. Один отказался от лечения,
сказав: "Если Аллаху будет угодно, он сохранит мне жизнь, если нет, то я
отдаю себя на его волю". А ведь мужик был очень богат. Мог поехать в
иномарочную (!) страну, где протянули бы его жизнь на несколько лет точно.
Но... у каждого своя демагогия в голове. Я, например, буду бороться. Всеми
способами. Мне нравится жизнь. И в раю у меня не будет ноутбука. А куда я
без него?" Как говорится, бизнесмен - он и в аду бизнесмен, даже если по
совместительству писатель. И если нечего больше продать, он готов продавать
свою кровь. Что касается религиозной риторики, то она в данном случае
призвана объяснить стремление во что бы то ни стало продолжать жить, вплоть