"Марсело Фигерас. Камчатка " - читать интересную книгу автора

утробе. Тем не менее на исходе последнего дня января акушеры решили вызвать
искусственные роды.
Папа всегда уверял, что медики просто ошиблись в вычислениях. Что ж,
объяснение вполне логичное. Однако всякий раз, когда папа начинал отстаивать
свою точку зрения, в его голосе прорывалось волнение, словно он интуитивно
чувствовал: от непостижимого его отделяет только листок в медицинской карте,
заполненный неразборчивым докторским почерком.
Что до меня, то я увлекся коллекционированием историй о нестандартных
рождениях. Обычно им придают символический смысл. Например, Юлий Цезарь
появился на свет благодаря ножу (его матери разрезали живот, откуда и пошел
термин "кесарево сечение"), а затем - благодаря другому ножу - отправился в
мартовские иды на тот свет. Афина Паллада в буквальном смысле причинила
массу головной боли своему папаше Зевсу. Наверно, я мог бы увидеть какое-то
знамение и в своем нежелании покидать материнское лоно, но что-то мне всегда
подсознательно мешало. Как говорят кумушки: "До часу до времени никому
ничего знать не дано". По мне, эта пословица - венец народной мудрости.
Спустя еще пять лет появился Гном. Если верить папе, своим зачатием он
обязан безумной ночи, когда родители праздновали крупный выигрыш на скачках.
По семейной легенде, папа впервые в жизни оказался на ипподроме - коллеги
после заседания затащили. Внезапно его обуял азарт, и благодаря удачному
почину он тут же возомнил себя знатоком. На моей памяти он больше не
выигрывал. И прибавлений после рождения Гнома в нашем семействе больше не
было.
Какое-то время я верил в связь между везением в игре и появлением детей
(себя я воображал плодом выигрыша в покер и, соответственно, отпрыском
королевского рода), а особенно в связь между скаковыми лошадьми и моим
братцем. Я стоически терпел, когда он рвал мои комиксы, ломал мои машинки и
самолеты. Так уж ему было на роду написано - даже родился он 29 апреля, на
День животных.
Мой брат появился на свет под звериной звездой.
Мама пошла преподавать в университет и создала там какую-то организацию
типа профсоюзной, которая в итоге победила на выборах. Ради мамы папа стал
специализироваться на защите политзаключенных: что ни неделя, мама находила
ему клиентов. Многие из тех, кого я называл дядьями, были мамиными
товарищами по партии и профсоюзными активистами; некоторые успели отсидеть в
тюрьме. Дядя Родольфо, например.
Поначалу папа протестовал против этого поворота к политике. Твердил
маме, что она ему больше нравилась, когда читала романы Ги де Кара,* а не
"Эль-Дескамисадо"** и всякие там труды с названиями типа "Нестабильность и
хаос в системах с нелинейной динамикой". Но он лукавил. Я-то видел: о
политике папа спорит с не меньшим жаром, чем мама. Папа принадлежал к тем,
кто, усевшись смотреть новости, принимаются ругаться с телевизором, словно
этот бездушный ящик может их услышать. А еще говорят, что шекспировские
монологи - надуманные и высокопарные. Ну-ну. Гамлет разговаривал с черепом,
а папа - с телевизором: разница чисто внешняя.
______________
* Ги де Кар - французский писатель, автор остросюжетных бестселлеров.
** "Эль-Дескамисадо" - журнал движения перонистов.

Был период, совпавший с эпохой дядьев, когда родители таскали нас с