"Аркадий Фидлер. Канада, пахнущая смолой" - читать интересную книгу автора

компания: дубы, орешник, буки, осины, ясени, липы, березы, кедры, ели,
пихты, сосны и еще какие-то неизвестные мне виды. Все они родственны нашим
европейским деревьям, а все же несколько иные - в различных мелочах, в
рисунке листвы, но прежде всего в пульсе жизни - какие-то более сильные,
радостные, пышные. В Европе леса не такие жизнеспособные. В умеренном поясе
есть лишь один лесной край - столь же прекрасный, богатый растительностью и
зверьем, но еще более обширный - сибирская тайга.
Нигде в Европе я не видел такого количества кузнечиков, как на этой
поляне. Уйма кузнечиков! Каждый шаг человека вспугивает из травы сотни этих
насекомых. Они разлетаются в разные стороны, словно живое шелестящее облако.
Некоторые из них, наиболее крупные, отличаются исключительной красотой.
Раскрывая надкрылья, показывают вдруг сказочно голубые крылья и отлетают на
несколько метров. Когда надкрылья захлопываются, красота исчезает и
кузнечики снова становятся серыми, незаметными, похожими на комочки земли.
Они пожирают траву. Это лучше всего свидетельствует о жизненной силе
здешней растительности: несмотря на миллионы обжор, на поляне незаметно ни
малейшего ущерба. Обилие насекомых напоминает некоторые местности на
Амазонке. Но это шутка природы! То Амазонка, а то страна, о которой
создалось нелестное мнение, как о холодной пустыне: "quelques arpents de
neige!.." Однако кузнечиков здесь великое множество.
Есть здесь и другие насекомые, настоящие дети солнца - цикады. В
разогретом воздухе полудня разносится их звонкое и назойливое стрекотание -
металлическое, протяжное шипение, переходящее в скрежет. Этот характерный
звук одинаково действует людям на нервы и в Рио-де-Жанейро, и в Канаде.
Здешнее лето, хотя и сравнительно короткое, настолько жарче нашего
польского, что позволяет жить - правда, кратковременной жизнью - тропическим
цикадам.
На этой поляне построил себе Станислав хату. Питается мясом оленей, на
которых охотится в соседнем лесу, а все остатки выбрасывает поблизости от
жилья. К этим отбросам слетаются бабочки. В погожие дни хижина Станислава
окружена летучим нимбом, красочным хороводом веселых русалок, крапивниц,
различных мотыльков. Их явно занесло сюда с евразиатского материка. Среди
этой заурядной "черни" время от времени появляется новый гость -
благородный, гордый, величиной с человеческую ладонь. Он красив, яркая
бронза оттенка светлого каштана, удачно-подчеркнутая черной обводкой с
белыми крапинками, уже издали бросается в глаза. При этом красавец гость
поражает своим полетом: он не трепещет крыльями, подобно другим бабочкам
(например, нашим капустницам), а распростерши их, неподвижно парит в
воздухе. Летит плавно, и его величавый полет исполнен такого покоряющего
благородства, что человек глядит на него, как зачарованный.
Называют его монархом (Anosla.plexippus). Прилетел он сюда с далекого
юга - может быть, из Флориды или Алабамы, - чтобы порезвиться на канадской
лужайке и под конец лета вернуться на родину. Это неутомимый бродяга. На
обратном пути монархи собираются в стаи, словно перелетные птицы.
Жители Виргинии часто наблюдают коричневую тучу прекрасных летунов,
спешащих к теплому солнцу.
Вид монарха вызывает во мне далекие воспоминания и волнует сердце. С
его многочисленными двоюродными братьями, происходящими из того же рода, я
встречался в Пара, близ устья Амазонки. Мой знакомец с поляны Станислава
пустился в путь на север, веря в здешнее солнце, и не ошибся. Теперь