"Аркадий Фидлер. Зов Амазонки" - читать интересную книгу автора

останется здесь навсегда".
Позднее я ел их не раз, они действительно превосходны, и все же в Пара
я не остался. Но признаюсь: первое впечатление от красавиц пальм оставило в
моей душе неизгладимый след.
Мы идем дальше вдоль реки по тропинке, прорубленной в такой густой
чаще, что растительность обступает нас со всех сторон сплошной стеной. Один
лишь раз я попытался свернуть с тропинки в сторону, чтобы полюбоваться
бабочкой, отдыхавшей на ветке дерева. Тщетно пытался! Протиснуться в глубь
чащи дальше, чем на пять-шесть шагов, нет никакой возможности. Я вынужден
был вернуться обратно на тропинку весь исцарапанный, как после потасовки.
Мое знакомство с пущей Амазонки длилось всего лишь несколько минут, но я уже
осыпан злющими клещами с ног до головы. Укусы этих клещей ужасны, и раны
болят много дней. Как бы для того, чтобы окончательно отрезвить меня и
развеять миф о сказочном пальмовом рае, на обратном пути нас атаковали
какие-то маленькие мушки. Укусы их оставляют на коже черные точки и вызывают
невыносимый зуд на целых две недели.


7. ЯГУАР В ВЕР-У-ПЕСУ

И все же больше всего меня поразили в Пара не пальмы асаи, не
буйствующий тропический лес, уже завладевший предместьем, не пестрота
населения города, как кто-то остроумно заметил - причудливой смеси Парижа,
Тимбукту и бразильского леса, не контраст между лощеными щеголями,
расфранченными по последней парижской моде, и нищетой большинства населения,
- нет, больше всего меня поразил Вер-у-песу.
Вер-у-песу - порт для туземных барж и одновременно рынок. Из лабиринта
десятков рек, речушек и лесных ручейков, прорезающих всю страну, сюда
стекается самая причудливая в мире флотилия барж и лодок с людьми
всевозможнейших оттенков кожи. Это потомки многократно скрещенных на
протяжении трех веков португальских конквистадоров, негритянских рабов и
индейских племен, ныне уже не существующих.
Они привозят в Пара плоды своих крохотных полей, отвоеванных у лесной
чащи на берегу реки, и дары самого леса. Чего только здесь нет! Рядом с
неизбежной кукурузой, маниокой{10}, фасолью, рисом - всевозможные рыбы самой
необычной формы и окраски. Рядом с бразильскими орехами, известными здесь
под названием кастанья ду Пара{11}, и плодами какао десятки, нет, сотни
сортов великолепных фруктов. Рядышком с изделиями из пальмовых волокон -
красивые, искусно разрисованные горшки, украшенные резьбой тыквы, индейские
луки и стрелы, шкуры ягуаров, змеиные кожи и чудодейственные травы,
исцеляющие от всех болезней. Рядом с домашней птицей - лесные индюки,
игуаны{12} - черепахи (изысканное лакомство!); тут же прирученные попугаи -
огромные арары{13} и крохотные перикиты; живые анаконды{14}, пекари{15},
змеи, множество всяких лесных птиц - радужные тангары{16}, касики-япимы,
длинноносые туканы.
Солнце едва взошло, а порт уже кишит баржами. Каждая старается
пришвартоваться поближе к той полосе берега, где находится торговая площадь.
Над человеческим муравейником высится лес мачт. Несмотря на тесноту, здесь
царит удивительное спокойствие - какая-то торжественная тишина. Нет ни
суеты, ни шума, обычных для рынков всего мира. Поражают также удивительная