"Аркадий Фидлер. Зов Амазонки" - читать интересную книгу автора

торопилась стереть ненавистные следы. Замолкли весла на воде... Крупные
звери, ранее вспугнутые шумом и покинувшие насиженные места, возвратились в
свои логова. В Амазонке по ночам снова стали купаться тапиры{25}, а с
берегов ее все чаще доносилось рычанье ягуаров.
Путешествуя по Амазонке, я встретил несколько кабокло, бывших
серингейро. Они приплелись на наше судно узнать новости. Жалкие, захиревшие
фигуры - жизнь в лесу не сладкая. Они охотно вспоминают былые времена,
которые им самим казались сейчас чудесной сказкой. Они рассказывают о
прошлом с гордостью старых ветеранов, вспоминающих славные битвы, где они
отличались. Время многое стерло из их памяти; они забыли о своих мучениях в
лесу, об обидах, которые они терпели от хищных людей и которые, возможно,
сами наносили другим, более слабым. Во время этих красочных рассказов глаза
бывших серингейро загорались от волнения лихорадочным блеском. Они потухли
только тогда, когда наступила пора покинуть наше судно. Оборванцы уныло
прощаются и на неустойчивых каноэ возвращаются к себе, в убогие лесные
шалаши на сваях.
То, что другим народам и странам доводилось пережить на протяжении
веков или по крайней мере десятилетий, здесь, на Амазонке, свершилось за
какие-нибудь двадцать лет: фантастический взлет и головокружительный спад,
бурный расцвет и трагический финал. Трагедия страны величиной в три четверти
Европы. Когда вспыхнула вторая мировая война, у нас это был трагический
сентябрь, сердца жителей Амазонки окрылились надеждой: ведь воюющей Европе
понадобится много каучука! Тем более, что уже через год японцы отняли у
англичан и прибрали к рукам каучуковые плантации на Малайских островах и в
Голландской Индии - источник всех бед кабокло. Хотя плантации и были
захвачены Японией, положение кабокло нисколько не улучшилось. У них появился
новый соперник, страшный и всемогущий, сразу убивший все надежды жителей
Амазонки. Это был синтетический каучук.


11. ЛЕС НАСТУПАЕТ НА МАНАУС

Из Пара мы отправились пароходом вверх по Амазонке, и через несколько
дней прибыли в Манаус - город, больше других разбогатевший на каучуке и
поэтому впоследствии больше других пострадавший. Сейчас Манаус выглядит, как
слишком широкий костюм, смешно болтающийся на тощей фигуре. Не могу сказать,
сколько жителей в этом городе. Говорят, что в пору наибольшего расцвета, то
есть в 1900-1914 годах, численность населения его доходила до ста тысяч.
Сейчас называют другие цифры - пятьдесят тысяч и даже меньше. В этом
сравнительно небольшом городе множество великолепных, грандиозных зданий,
достойных любой столицы.
Лучшее из них - дворец президента. (Манаус главный город штата
Амазонка, площадь которого в девять раз превышает территорию Англии, при
населении в четыреста тысяч человек, преимущественно неграмотных лесных
жителей.) Этому величественному зданию мог бы позавидовать президент любого
из европейских государств! Сомневаюсь также, найдется ли в столицах Европы
несколько зданий, способных соперничать с монументальным Дворцом Правосудия.
Но, пожалуй, самое примечательное в Манаусе - здание оперы, построенное
по образу и подобию Парижской оперы, но еще больших размеров. Одни боги
ведают, кому здесь пятьдесят лет назад понадобилась опера! Этот роскошный