"Джаспер Ффорде. Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая" - читать интересную книгу автора

- Хорошо. Только никаких чудаков, ладно? Я тебе позвоню.
Он поцеловал ее, потом окинул взглядом Стиви на предмет обнаружения
наименее липкого участка. Нашел маленький пятачок на макушке и чмокнул его
туда, еще раз поцеловал Мадлен и вышел.
Джек водил "Остин аллегро Мк-3"-универсал жуткого ядовито-зеленого
цвета, который какой-то неизвестный маркетолог со странным чувством юмора
обозвал "цветом яблочной водки". Согласно уставу Лиги, детективам полагалось
водить старинные или классические машины. Джеку это казалось нелепостью.
Звонновский "Дилейдж D-8" 1932 года выпуска являл собой типичный пример
подобной нелепости. Шпротт же водил самую неприметную машину, какую только
сумел добыть, - маленький, бессмысленный и совершенно никем не замеченный
акт протеста. Отец Джека купил автомобиль в 1982 году совсем новеньким и
усердно ухаживал за ним. Машине только что стукнуло двадцать два года, она
намотала почти триста пятьдесят тысяч миль, износив по дороге два мотора и
четыре сцепления.
Джек не поехал сразу на Гримм-роуд. Первым делом ему нужно было
заскочить к матери.
Она открыла дверь через пару секунд после того, как Джек нажал звонок.
Из двери хлынули кошки, мелькая так быстро и хаотично, что казалось, вокруг
несется сплошной пушистый мурлыкающий поток. Количество кошек колебалось от
трех до ста восьми - из-за опасной гиперактивности предмета никому не
удавалось подсчитать точно. Годы были благосклонны к миссис Шпротт: несмотря
на возраст, она была свежа как огурчик и явно не утратила юношеского пыла.
Джек относил данное обстоятельство на счет числа ее детей. От этого либо
крепчают, либо выматываются - в последнем случае, без Джека и его девяти
старших сестер и братьев, она могла бы прожить до ста шестидесяти.
Мать-героиня писала маслом портреты домашних любимцев, потому что "кто-то же
должен", коллекционировала фарфоровых зверюшек, пластинки Голубого Бабуина и
памятные тарелочки с Джеллименом. Она уже семнадцать лет вдовела.
- Привет, малыш! - весело воскликнула миссис Шпротт. - Как поживаешь?
- Хорошо, мама. И я уже давно не малыш. Мне сорок четыре.
- Для меня ты навсегда останешься малышом. Что, поросята на виселице?
Джек покачал головой.
- Мы вывернулись наизнанку, но убедить присяжных не удалось.
- Неудивительно, - фыркнула она, - если учесть, насколько они были
пристрастны.
- Может, подсудимые и свиньи, мама, но они тоже имеют право на суд
равных. В нашем случае это были двенадцать других свиней. Так гласит Великая
Хартия тысяча двести пятнадцатого года, и ни я, ни обвинение с этим ничего
не можем поделать.
Она пожала плечами и украдкой огляделась по сторонам.
- Давай-ка в дом. Мне кажется, пришельцы пытаются влиять на мое
сознание через мобильную связь.
Джек вздохнул.
- Мама, если ты встретишь пришельца, то быстро поменяешь свое мнение.
Они совсем такие же, как мы с тобой, только синие.
Мать подтолкнула его внутрь и закрыла дверь. В доме пахло лавандовой
водой, акриловыми красками и свежей выпечкой, его наполняло величественное
тиканье дедовских часов на кухне. Еще один котоквант вылетел из гостиной и
пронесся наверх по лестнице.