"Лион Фейхтвангер. Изгнание" - читать интересную книгу автора

когда уже рассвело, Ильза и Янош перекочевали в пивную для шоферов. В
кабачке на Монмартре Ильза, именно потому что Янош так чудесно танцевал,
решила продлить радость ожидания и тем самым усилить остроту последних
жгучих мгновений. Поэтому, когда Янош отвез ее поутру домой, она на сегодня
отставила его.
Ильза спала долго и хорошо. В половине первого - она раз навсегда
распорядилась не будить ее раньше этого часа - ей принесли почту и посылки,
полученные на ее имя, среди прочего телеграмму от мужа: "Все порядке приеду
понедельник Фрицхен". Она потянулась, похвалила себя за то, что отставила
Яноша, не без нежности подумала о Фрицхене. Затем села в ванну, радуясь
своей нежной бело-розовой коже и своей жизни.
День прошел лениво, вместе с Эдит она ходила по магазинам, много
разговаривала по телефону, час играла в бридж и выиграла восемнадцать
франков, прочитала письма, адресованные мужу, не все в них поняла, решила,
что в них ничего такого нет, о чем следовало бы ему сообщить, радовалась и
сожалела, что Фрицхена нет, радовалась и сожалела, что она запретила ему
звонить и поэтому теперь не может ждать от него телефонного звонка,
глубокомысленно проболтала полчаса с молодым, довольно неопрятным на вид
эмигрантом, философом Гальперном, с удовольствием отметила, как он от
вожделения к ней краснеет и настолько робок, что способен лишь пролепетать
неловкий комплимент, заставила элегантного графа Боннини повезти ее смотреть
нашумевшую спорную постановку шекспировской драмы, мало что поняла и
отчаянно ругала Шекспира за то, что он устарел, ругала и самую постановку;
покинула театр сейчас же после первого действия, к великому удовольствию
графа, и поехала с ним к "Максиму" ужинать. Во время ужина позвонила Яношу и
встретилась с ним в час ночи у Флоранс, после того как Боннини в полночь
отвез ее домой. Янош и в эту ночь, со среды на четверг, не достиг цели.
Без Фрицхена ей оставалось прожить всего каких-нибудь четыре дня четыре
дня, бывшие в ее полном распоряжении. В этот четверг ей попалась в руки
статья Фрицхена, напечатанная в одном видном английском журнале. Она
прочитала статью и нашла ее великолепной. Она всегда считала Фрицхена умнее
всех, кого она знала, самой светлой головой. Он - praeceptor Germaniae,[3]
он выставляет отметки, одному хорошие, другому - плохие, он духовный
диктатор немцев; она же диктатор над ним. Это очень забавно, и она гордится,
что вышла за него замуж. Все же досадно, что у Фрицхена не хватило смелости
вопреки ее запрещению позвонить, и поэтому она считает себя вправе назначить
Яношу новое свидание.
Положив трубку, она с кровати взглянула на письменный стол, где стояла
фотография Фрицхена. Она довольна, что поставила фотографию так, чтобы
видеть ее день и ночь. У Фрицхена чудесные глаза. Временами они выражают
собачью преданность, временами - безграничное отчаяние, но в общем это
гениальные глаза. Нет никаких сомнений: он умнейший, замечательнейший
человек из всех, кого она знала. Никто не мог понять, как она, дочь богатых,
почтенных родителей, "арийцев", вышла за невзрачного журналиста-еврея,
весьма подозрительного при всем его блеске. Она-то хорошо знала, почему она
это сделала, только в редкие минуты сама переставала понимать себя, но и
тогда глубоко себя уважала за этот шаг.
Если вспомнить жизнь в родительском доме, то эти парижские годы,
несмотря на всякие мелкие огорчения, покажутся сбывшейся мечтой. В свое
время богатые родители очень ее баловали, она делала что хотела, флиртовала,