"Лион Фейхтвангер. Братья Лаутензак" - читать интересную книгу автора

жесткой деловитостью:
- Ну, а пети-мети у тебя водятся?
Оскара больше рассердило это лихое жаргонное словечко, чем самый
вопрос.
- Найдутся, - с достоинством ответил он, - комнату на Румфордштрассе
сам оплачиваю.
Затем Ганс рассказал, что завтра на большом партийном собрании в цирке
"Кроне" он будет представлен фюреру и примет поздравления мюнхенских членов
партии. Манфред Проэль прилетит из Берлина только затем, чтобы самолично
представить его фюреру. Оскар должен, конечно, тоже быть. На Оскара все это
произвело сильное впечатление.
Он искренне радовался удачам брата, но никак не мог забыть его хилое,
тощее тело, которое видел, когда тот мылся; и сейчас Оскар внимательно
разглядывал остренькое лисье личико заморыша. Даже понять было трудно, как
мог такой замухрышка добиться столь ощутимых успехов, тогда как он, Оскар, с
его значительной внешностью не достиг решительно ничего. Видно, судьба "без
разбору дарит блага, слепо счастье раздает", вспомнился ему стишок,
заученный еще в школе.
Ганс собирался лечь спать, но все же стал удерживать брата: "Не уходи.
Посиди еще около меня". Это звучало совсем как в годы их юности. И Оскар
подчинился его желанию.
А Ганс зевал и блаженно потягивался, лежа в кровати.
- У них там, в Моабите, что-то вроде коек в стене, - рассказывал он. Их
надо откидывать. Они даже не так плохи, вроде как в казармах, но, по правде
сказать, спалось мне на них неважно. Зато теперь я вознагражден, закончил он
с глубоким удовлетворением и снова потянулся. - А кровати здесь неплохие, -
заметил он, - вообще это хорошая гостиница. Я мог бы, конечно, позволить
себе роскошь остановиться в "Четырех временах года". Но благоразумнее, если
мы, видные деятели партии, не будем слишком выставлять себя напоказ.
Оскар сидел у брата до тех пор, пока тот не заснул. Сам же, вернувшись
на Румфордштрассе, еще долго лежал без сна, размышляя об успехах Ганса. "А
деньги у Малыша есть, это сразу видно, партия не хочет, чтобы он голодал.
Только бы все кончилось благополучно", - думал Оскар, прикрывая
заботливостью свою зависть к брату.
Гансль всегда умел устроить себе хорошую жизнь. Зато ему постоянно
приходилось подвергаться опасностям. Не очень красивая вышла история, когда
начался процесс по поводу каких-то роялей, которые Гансль во время войны
вывез из Польши в Германию. И было весьма неприятно, когда один из тех, чьи
секреты Гансль разоблачал в своей газетке "Прожектор", обвинил его в
вымогательстве. Да и теперешние дела брата, эти поручения партии, которые он
выполняет, беспокоили Оскара. Ради его прекрасных глаз партия, уж конечно,
не будет нести такие высокие накладные расходы. Ганс, как видно, вынужден
заниматься рискованными делами.
Итак, Малыша теперь зовут Гансйоргом. Он убедительно просил Оскара
отныне называть его только Гансйорг. Он вообще немножко злоупотребляет
северными, истинно германскими словечками, пусть называется Гансйоргом, если
ему нравится. Но маленькому Ганслю из Дегенбурга будет нелегко дорасти до
столь эффектного имени.
Машина, в которой братья Лаутензак ехали в цирк "Кроне" на массовое
собрание, созываемое Адольфом Гитлером, двигалась вперед очень медленно. Со