"Лион Фейхтвангер. Братья Лаутензак" - читать интересную книгу автора

упорно отстаивал ту версию, будто Ганс убил своего противника, обороняясь, в
разгаре политического спора. Но в глубине души Оскар чувствовал, что
обвинение, выдвинутое против Ганса, справедливо: эта Карфункель-Лисси,
видимо, делилась с Гансом своими доходами, и он застрелил художника Видтке
потому, что тот стал ему поперек дороги. Оскар ночей не спал, думая о Гансе
и о том, как безнадежно все для него складывается.
С тем большим облегчением прочел он телеграмму, извещавшую о
благополучном исходе дела. Если Оскар и любил кого-нибудь на свете, то этим
единственным был Ганс, его братишка.
Сам Оскар - натура вдохновенная, ясновидящий, но он совершенный
простак, настоящий Парсифаль, и ничего не смыслит во внешней
действительности, которая так сурова. Ганс же, в отличие от неповоротливого
Оскара, быстро разбирается в фактах, берет их такими, какие они есть,
уверенно атакует. Они с Гансом дополняют друг друга.
Телеграмма пришла утром, Оскар как раз собирался вставать. У него есть
чувство формы, поэтому он надевает свою красивую лиловую куртку и
соответствующие туфли - в честь Гансйорга и благосклонной судьбы. И вот он
сидит в кресле, утреннее солнце светит в окно, массивная голова Оскара
откинута на спинку кресла, и голова эта полна нежных мыслей о брате.
Да, они связаны друг с другом неразрывно, "орфически, еще праматерями,
еще водами глубин". Так было с ранней юности, которую они провели в городке
Дегенбурге, где посещали сначала народную школу, а потом реальную гимназию.
Они цеплялись друг за друга, как репьи, и грызлись, как злые дворняжки.
Вместе продумывали и осуществляли они сотни хитрых, злых проделок, вместе
действовали как сообщники и выдавали один другого, но под конец неизменно
сходились опять. Знали они друг друга насквозь. Все самое оскорбительное,
что только человек может сказать человеку, они выкладывали один другому -
беспощадно, попадая в самую точку. И хотя Ганс - практик и ничего не смыслит
в мистике, он почитает в Оскаре таинственное, жуткое, интуицию,
индивидуальность, а Оскар восхищается трезвостью взглядов Ганса на жизнь и
его энергией. И если один из них попадает в беду, он идет к другому,
уверенный, что тот, другой, пожертвует ради него последним.
Поэтому сейчас, когда Оскар думает о брате, его сердце полно тепла и
нежности. Поистине внутренний голос, поистине его "демон" помешал ему
напомнить Гравличеку о договоре. Оскар не знает, каково материальное
положение Ганса, есть у него деньги или нет. Но одно он знает твердо:
теперь, когда Ганс на свободе, договор с "психологами" был бы только обузой.
Спокойно обдумает он все и обсудит с Гансом, что ему предпринять. И, уж
конечно, они найдут что-нибудь получше этого договора с мерзким гномом,
договора на какие-то несчастные двести пятьдесят марок в месяц.
Взор Оскара переходит с изображения баварского короля Людвига Второго
на маску, с маски - на пустую стену. Ганс на свободе, и Оскар теперь гораздо
ближе к осуществлению своих дерзновенных надежд. Он не только напишет свою
книгу, он добудет гобелен и всемирную славу.
Через два дня Оскар стоял вечером на перроне и, вытянув шею, обшаривал
взглядом вагоны только что прибывшего берлинского поезда. А вот и "Малыш".
Он вышел на платформу нагруженный вещами и, скажите пожалуйста, - из купе
мягкого вагона! Ганс показался Оскару еще более тщедушным, чем он ожидал,
черты заострились, губы стали еще тоньше, но брат широко улыбался - и это
была довольная улыбка сообщника, озорная, уверенная, дерзкая, хитрая. "Смел