"Лион Фейхтвангер. Тысяча девятьсот восемнадцатый год" - читать интересную книгу автора

опасности, от которой лишились бы чувств, стань она действительностью. А
теперь? Успех мне нужен, я упиваюсь им. Я привык к его яду. Я привык к
вам.
_Георг_. А где Анна-Мари?
_Томас_. Она устала, капризничает. Послезавтра собирается в Ниццу, и
нужно кое-что подготовить к отъезду.
_Георг_ (с легкой иронией). Она тоже привыкла к успеху.
_Томас_. Да. Она была на верном пути. Теперь она ускользает от меня.
_Беттина_. Не судите поспешно, Томас.
_Томас_. Успех. Какая чепуха. Задумал изменить мир. Я. Изменило мир
изобретение пороха, железной дороги, воздухоплавания. А что значу я со
своими несколькими лоскутками полотна и горсткой загримированных молодцов?
Я, право, получаю по заслугам. Вместо того чтобы таять от звуков Лорелей в
исполнении певческого квартета, обыватель у меня черпает смазочное масло
для своего сердца. Моя физиономия ухмыляется со страниц журналов для
семейного чтения. Пламенем и сталью хотел я быть, а чего я достиг? Сытый
обыватель за недорогую цену массирует свою совесть.
Почему вы не смеетесь, Георг? Люди вашего круга ведь сильнее меня.
_Господин Шульц_ (входит). Прошу извинить за неожиданное вторжение,
сударыня. (Целует руку Беттине.) Услышав, что господин Вендт здесь у вас,
я не хотел упустить случая принести мои поздравления по поводу его
грандиозного успеха. Превосходная вещь, честное слово! Когда в последнем
действии эти парни висят распятые на кресте... Да, замечательно. Вообще-то
я не охотник до серьезных драм. Я больше за оперетку. Но эти вот распятые
- это, скажу вам, нечто сказочное, клянусь честью.

Георг наполняет для него бокал.

_Господин Шульц_ (пьет). Ваше здоровье, господин Вендт. За вторую сотню
представлений вашей пьесы. Кстати, кругленькую сумму приносит пьеска, а?
Знаете ли вы, что я положительно горд нашим соседством. Я вижу уже, как у
ворот вашего домика прибивают доску: "Здесь творил Томас Вендт" - и так
далее. Не премину и свою лепту внести на такое дело. А потом перед вашей
мемориальной доской - англичане со своими бедекерами. Ужасно интересно.
Помните ваш неожиданный ранний визит ко мне? Как вы тогда в частном
порядке прочитали мне лекцию о морали? Испортили мне тогда отличный
завтрак. Впрочем, впоследствии вы, наверно, были благодарны мне, а?
Малютка расцвела в прелестную бабенку. Да, старый бог жив еще, и добро,
которое делаешь людям, приносит проценты. Не буду вас больше обременять
своим присутствием, господа. Еще раз - мои искренние поздравления.
(Уходит.)
_Георг_. Вы все еще думаете, что это стоит труда - стараться переделать
человека?
_Томас_. Вы богаты. У вас доменные печи, заводы. У вас тысячи рабочих.
Вы владеете людьми, в ваших руках власть. Я не доверяю вам.
_Георг_. Не прячьтесь за возражениями; они для вас слишком мелки.
Сегодня, сейчас, вы так же хорошо, как и я, чувствуете, что лучше месяц
жизни посвятить искусству, чем целую жизнь политике. Жизнь, наполненная
лозунгами и пламенными речами, жизнь, когда постоянно снисходишь к другим
и нарочито принижаешь себя самого, когда вечно общаешься с плохо пахнущими