"Лион Фейхтвангер. Тысяча девятьсот восемнадцатый год" - читать интересную книгу автора

говорил с ним. А он сидел передо мной жирный, сытый, и ничто в нем не
шевельнулось, и не было у него других слов, кроме слов о деньгах. Братья!
Мир погряз в лени и равнодушии.
_Чахоточный парикмахер_. Почему рабочий может себе позволить бриться
только по субботам? Это справедливо?
_Добродушный_ (кротко). Бомбы надо бросать.
_Конрад_ (деловым тоном). Главное - за кого голосовать.
_Томас_. Вы спрашиваете, за кого голосовать. Мир не стал лучше от
болтовни в парламентах. В мире не прибавится ни доброты, ни разума оттого,
что депутатские оклады получат не восемьдесят, а сто социал-демократов.
Братья! Люди отравлены, люди насквозь прогнили. Два тысячелетия мечтатели
проповедовали любовь, учили состраданию и смирению. Поймите: любовь
обанкротилась. И от Христова учения осталась лишь одна мысль, годная для
современности: я несу меч!
Слова больше не доходят до этих людей, ибо душа их обросла жиром и
ленью. Словами не расшатать железные решетки, за которыми спрятана
последняя капля их человечности. Ни горы убитых, растерзанных в клочья во
имя того, чтобы эти люди купались в роскоши, ни калеки, превращенные в
полуживотных по милости их корыстолюбия, - ничто не откроет им глаза: они
слепы ко всему. Это - раскормленные, холеные господа. Они
забаррикадировали свою совесть благотворительными учреждениями и
социальными законами.
К ним не проникает ни один вопль, ни один луч света. Здесь поможет лишь
железная метла. Братья, мы должны стать этой железной метлой.

Движение одобрения.

_Томас_. Революция, братья! Мы загремим у них над ухом тяжелыми
снарядами. Мы будем щекотать их штыками до тех пор, пока они не наскребут
горсточку человечности изо всех углов своего разжиревшего существа.
Выборы? К черту! Революция, братья!
_Многие_. Вы - наши уста! Вы - наш голос!
_Конрад_ (деловым тоном). Итак, большинство за то, чтобы воздержаться
от выборов.
_Томас_. И если бы даже я сгорел, как факел, сжигаемый с обоих концов,
- не надо жалеть. Мы - лишь искры. Но от них загорится дорога, по которой
мы идем.
_Многие_. Томас Вендт. Наш вождь. Наш голос. Томас Вендт.
_Добродушный_ (спокойно, кротко). Я всегда говорил: надо бросать бомбы.


7


Небольшой зимний сад на вилле Георга Гейнзиуса. Георг и Беттина.
Георг - тридцати пяти лет, сумрачный, элегантный.
Беттина - его жена, 26 лет, высокая, белокурая, красивая.

_Георг_. Первый теплый день. Я велел запрягать. Поедем в Гейнихендорф?
_Беттина_. Томас Вендт обещал зайти.