"Лион Фейхтвангер. Статьи" - читать интересную книгу автора

чертовски трудно, и, когда она была готова, она мне не очень понравилась.
В то время как праздничное действо с гипсовым бюстом еще долго
пользовалось славой, эту пьесу я не показал ни единой душе. Те мои
красивые стихи были аккуратно переписаны в толстые общие тетради в
блестящих черных переплетах; а эта пьеса была нацарапана в маленькой
записной книжке с жалкой голубой бумажной обложкой.



О БЕРТОЛЬТЕ БРЕХТЕ


Для англичан


На рубеже 1918-1919 годов, вскоре после начала так называемой
германской революции, в мою мюнхенскую квартиру явился очень молодой
человек, худощавый, плохо выбритый, бедно одетый. Он жался к стенке,
разговаривал на швабском диалекте, написал пьесу, звали его Бертольтом
Брехтом. Пьеса называлась "Спартак". В противоположность большинству юных
авторов, которые вручают свою рукопись, бия себя в грудь, из коей они
только что вырвали свое произведение, этот молодой человек подчеркивал,
что он сочинил пьесу "Спартак" исключительно из финансовых соображений. В
те времена в немецкой драматургии был чрезвычайно моден экспрессионизм, и
паши юные драматурги извлекали из своей истерзанной груди длиннейшие
патетические монологи, громогласно заверяя, что социальные установления
несовершенны, человек же как таковой, по сути дела, добр. В рукописи
девятнадцатилетпего Бертольта Брехта ничего подобного не было. Скорее
всего это была набросанная резкими мазками драматическая баллада о некоем
солдате, возвращающемся после войны домой, находящем свою девушку
забеременевшей от другого, изгоняемом ее зажиточными родителями,
призывающем рабочих к революции в пивных и в голодных предместьях,
возглавляющем их и штурмующем вместе с ними редакции газет. С этого
момента рукопись как бы расщеплялась: имелось несколько вариантов. В одном
из них, наиболее характерном, все оборачивалось таким образом, что девушка
в разгаре борьбы приходит к своему солдату и что он, заполучив девушку,
предоставляет революции идти своим ходом, забирает свою невесту, хотя и не
лишенную изъяна, и испаряется. Он сыт теперь, а революция - это штука для
голодных, и он возвращается теперь домой, где уже приготовлено широкое
белоснежное ложе. Все это было в рукописи "Спартака", изложенное весьма
нелитературно. Язык персонажей не подчинялся нынешней моде - дикий,
крепкий, красочный, он не был вычитан из книг, а был подслушан
непосредственно из уст народа. Я прочел тогда эту пьесу-балладу и позвонил
небрежно одетому юноше: зачем он мне солгал, - конечно же, эта пьеса
написана не только из-за денег! В ответ на это юный автор чрезвычайно
рассердился, - речь его стала почти невразумительной из-за диалекта, - и
объявил: конечно же, он накатал эту пьесу только из-за денег; но у него
есть еще одна, вот она действительно хороша, и он мне ее принесет. Он
принес мне и вторую пьесу, она называлась "Ваал", но в ней не было ни
слова об одноименном божестве, - это оказалась еще более дикая,