"Лион Фейхтвангер. Статьи" - читать интересную книгу автора

КАК Я НАПИСАЛ СВОЕ ПЕРВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ


Рано освоившись с иностранными языками, овладев всеми ухищрениями
литературных игр, я еще в очень юном возрасте приобрел формальное
мастерство, удивлявшее моих наставников и моих сверстников. Мне было лет
двенадцать, когда один старший мальчик, слывший скупым на слова, туповатым
и замкнутым, с завистью заявил мне, что все, чем я занимаюсь, - дерьмо.
Какая-нибудь корявая фраза о самом маленьком, но подлинном событии, любая
насмешка над учителем, хороший или плохой результат при заплыве - во всем
этом в сто раз больше смысла, чем в любых моих распрекрасных немецких и
латинских виршах. Мы сидели тогда в купальне, дело было ранней весной, я
посинел от холода и еще прежде, чем он кончил, знал, что он прав.
Я противился искушению считать событием все, что случалось вокруг.
Подлинное событие, когда оно вскоре произошло, оказалось совсем иным, чем
я ожидал. В нем не было ничего патетического, оно не вызвало никаких
больших чувств. Скорее оно оказалось неприятным, тягостным, даже каким-то
жалким. Дело было так. Принцу-регенту Баварии исполнилось, кажется,
семьдесят или восемьдесят лет, и в гимназии, в которую я ходил, решили
устроить торжество по поводу тезоименитства. Мне поручили написать текст
праздничного представления. Я написал. Мне было тогда тринадцать лет. У
меня была легкая рука, получилась отличная аллегорическая пьеса. Бюст
регента должен был стоять в центре; ученики гимназии обступали его и
декламировали по очереди, выдавая себя за архитектуру, поэзию и так далее
и споря между собой, какое искусство предпочитает регент, а потом
обращались к бюсту со всяческими стансами. Пьеса чрезвычайно всем
понравилась, газеты сообщали о ней серьезно и с величайшим одобрением, а
ректор гимназии передал мне от лица регента награду - булавку для галстука
или что-то в этом роде. Пьесу даже напечатали в журнале, и я получил
настоящий гонорар. Я хорошо помню, как стоял в комнате ректора. Это был
приземистый человек с головой ацтека, блестящий знаток древнегреческого,
пользовавшийся всеобщим уважением и получивший за особые заслуги
дворянский титул; у него был небольшой горб, но держался он весьма чинно,
необыкновенно подтянуто. Он всегда ассоциировался у меня с Фридрихом, наш
ректор. Когда этот старик передал мне награду регента, прокаркав при этом
несколько - безусловно, вполне искренних - слов одобрения, мне стало
смешно и стыдно, - стыдно за него и за себя. А школьник, который сказал
мне те слова о подлинном событии, к этому времени застрелился, потому что
его оставили на второй год.
Противоположность между воздвигнутым мною гипсовым бюстом регента, в
который все притворно поверили, и действительным, хорошо знакомым всем
образом монарха, мелочного, эгоистичного, расчетливого, хотя и
добродушного по-своему старика, - эта противоположность между официальной
правдой и действительностью сделалась предметом моего первого, основанного
на подлинном переживании произведения. Я написал маленькую пьесу, в
которой изобразил крайне неприятные переживания молодого человека,
одержимого навязчивой идеей говорить правду. Так как он непрерывно говорит
ее богу, семье, коллегам, любовнице, начальству, он, естественно, в конце
концов погибает, как жалкий пес. Пьеса была в стихах. Я каждое утро
вставал спозаранку и писал ее до того, как идти в школу. Закончить ее было