"Лион Фейхтвангер. Статьи" - читать интересную книгу автора

юмора, как, например, излияние по поводу страсти к игре или жадности
блудниц. Его совершенно неповторимо мастерство, с которым поэт использует
речевые особенности отдельных персонажей для их психологической
характеристики. Восхитительно характеризует он своих героев, показывая,
как по-разному они выражают одну и ту же мысль. Гениально вскрыт снобизм
Самстханаки при помощи его языка: его педантически-напыщенной манеры
выражаться, его перевранных цитат из мифологии, его нескладных эвфуизмов,
неуклюжих ассоциаций.
Сладостная зрелость отмечает язык индийца, нежный и спокойный, как
лунный свет, как прелесть цветка, язык, которым можно произносить самые
рискованные вещи, и они вовсе не покажутся нам грубыми или хотя бы
неделикатными. К тому же поэт наделен особым чутьем, с помощью которого он
улавливает и запечатлевает малейшие нюансы, тончайшие оттенки. Особой силы
воздействия достигает он, и когда искусно вводит в свою пьесу длинные
церемонии вежливости, и когда строит параллельные сцены, и когда повторяет
как лейтмотив наиболее примечательные места, - и это придает языку пьесы,
при всей его мудрой сжатости, мощь и выразительность, так что он звучит и
величаво и нежно.



"ВИШНЕВЫЙ САД"


Немецкому поэту Фердинанду Фрейлиграту однажды пришло в голову, что
Германия - это Гамлет, он написал об этом стихи. Русский писатель Антон
Чехов чувствовал, что Россия была, есть и останется Гамлетом, и выразил
свою убежденность в трогательной, проникновенной и грустной драматической
поэме, которая называется "Вишневый сад".
Немецкие шовинисты возрадуются, когда пьеса будет поставлена в
Германии. Они примутся цитировать полные горечи слова революционно
настроенного студента: "У нас, в России, работают пока очень немногие.
Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет,
ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией,
а прислуге говорят "ты", с мужиками обращаются, как с животными, учатся
плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только
говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все
говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах
рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в
одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И,
очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза
себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и
часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет
совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина..." Захлебываясь от
восторга, они будут писать: "Вот как русский оценивает Россию. Упадок
одной семьи символизирует у него упадок его народа".
Но проблема гораздо сложнее. Конечно, Чехов первоначально хотел
изобразить упадок одной семьи, нечто вроде русских Будденброков. Но
"Вишневый сад" получался все глубже, шире и значительнее, и в конце концов
в нем отразились не только беды одного народа, нет, - он стал грустным