"Лион Фейхтвангер. Настанет день" - читать интересную книгу автора

сходства с его статуями. Если отнять у него атрибуты власти, если
представить его себе не облеченным властью, а просто голым мужчиной, что
тогда останется? Если за ним не будет стоять Рим, гигантский, мощный, то
Домициан окажется обыкновенным человеком средних лет, толстогубым, с
тощими ногами, преждевременным брюшком и преждевременной лысиной. Просто
Фузаном. И все же он был императором Домицианом Германиком, и доспехи,
пурпур и жезл оживали только благодаря ему.
- Я работаю над подробной историей моего народа, - с бесстрастной
вежливостью ответил Иосиф.
Когда бы он с императором ни встретился, тот обращался к нему все с тем
же вопросом и Иосиф давал тот же ответ.
- Иудейского народа? - мягко и с затаенным коварством спросил Домициан
и этим задел Иосифа глубже, чем мог ожидать. И продолжал, снова не дав
Иосифу ответить: - Возможно, что последние события окажут влияние и на
вашу Иудею. Как вы думаете?
- Император Домициан прозревает суть событий глубже, чем я, - отозвался
Иосиф.
- Событий - может быть, но людей - едва ли, - ответил император, играя
жезлом. - Вы - трудный народ, и вряд ли хоть один римлянин может
похвастаться, что знает вас. Мой губернатор Помпеи Лонгин толковый человек
и неплохой психолог, он сообщает мне обо всем регулярно, добросовестно и
обстоятельно. И все-таки, - согласись, что это так, еврей, - ты понимаешь
больше, чем он, и знаешь лучше, как обстоят дела в Иудее.
Легкий страх закрался в душу Иосифа несмотря на то, что он напряг всю
свою волю.
- Да, Иудею трудно разгадать, - ограничился он осторожным ответом.
Тогда Домициан улыбнулся медленной, многозначительной и злой улыбкой,
которую собеседник должен был заметить непременно.
- Почему вы так скрытничаете перед вашим императором, Иосиф? - спросил
он. - Вам, очевидно, известны некоторые события, происходящие в моей
провинции Иудее, о которых мой губернатор ничего не знает. Иначе вы едва
ли написали бы некое послание. Сказать вам, что это за послание?
Процитировать из него отдельные места?
- Раз вы знаете это послание, ваше величество, - ответил Иосиф, -
значит, вам известно и то, что в нем содержатся лишь призывы к
осторожности. А призывать к осторожности людей, которые могут быть
неосторожны, это, по-моему, в интересах империи и императора.
- Может быть, так, - задумчиво сказал император, все еще играя жезлом,
- а может быть, и не так. Во всяком случае, ты, - и его пухлые губы
насмешливо скривились, - как видно, считаешь нужным, чтобы среди этих
мятежников в Иудее опять восстал какой-нибудь пророк и объявил полководца
из дома Флавиев мессией. Разве вам, евреям, кажется, что Флавии все еще
сидят на престоле недостаточно прочно?
Крупное багровое лицо императора стало теперь явно враждебным.
Покраснел и Иосиф. Значит, Домициан считал, что в тот давний решительный
час, когда Иосиф приветствовал Веспасиана как мессию, это был заранее
подстроенный обман? Значит, он считал Иосифа продажным, предателем? Но
сейчас нельзя об этом думать, ведь речь идет о более важном и неотложном.
- Мы полагали, что действуем в интересах империи и императора, -
повторил он настойчиво, уклончиво.