"Лион Фейхтвангер. Мудрость чудака, или Смерть и преображение Жан-Жака Руссо" - читать интересную книгу автора

"Помни, чтобы дом всегда был на запоре".
Маркиз понял угрозу. Если он своевременно не договорится с этой
гарпией, она запрет Жан-Жака в доме, и он, Жирарден, хотя у него и есть
второй ключ, останется в дураках.
- Само собой разумеется, мадам, - ответил он, - все мы готовы всячески
считаться с потребностью мосье Жан-Жака в уединении. С другой стороны, мне
бы, конечно, хотелось время от времени видеть учителя и внимать его речам.
- Он остановился, слегка коснулся кончиком трости старухи и сказал: - Если
вы мне в этом поможете, мадам, рассчитывайте на мою признательность.
Мадам Левассер взглянула на него черными, хитрыми, быстрыми глазками.
- По рукам, господин маркиз, - сказала она. - За мной дело не станет.



3. ЖАН-ЖАК ПОКИДАЕТ ПАРИЖ

Человек, вокруг которого шел этот торг, Жан-Жак Руссо, распростившись с
улицей Плятриер уже неделю тому назад, действительно намерен был
отправиться в Эрменонвиль. Он хотел пройти весь путь пешком, он любил
такие путешествия. До Эрменонвиля было не так уж далеко, двенадцать -
четырнадцать часов хода спокойным шагом.
На нем был черный сюртук горожанина и черные чулки. В дорожном мешке у
него лежали лишь самые необходимые вещи. Он опирался на посох, к которому
привык, путешествуя пешком по своей родной Швейцарии. Так шел он по улицам
Парижа, изможденный шестидесятишестилетний человек, слегка сутулый; шел,
однако, быстрой, бодрой походкой. Его неудержимо влекло к деревьям, не
покрытым пылью, не окутанным чадом, он хотел среди вольной природы один на
один говорить с водами ручьев и рек, с ветром, запутавшимся в ветвях, с
собственным сердцем и с богом. Он хотел бежать из Парижа: в каждом
парижанине он видел врага. Он и бежал, ведь это было подлинное бегство.
Но, дойдя до городской черты, он замедлил шаг. Одна еще неясная мысль,
все последние дни не дававшая ему покоя, хотя он не позволял себе
додумывать ее до конца, вдруг стала отчетливой, о чем-то напоминая,
связывая движения. Нет, он еще не вправе уйти. Прежде чем покинуть
нечестивый город, он должен еще раз, последний раз, воззвать к нему - ради
своего великого дела.
В эти тяжелые годы жизни в Париже он написал книгу "Руссо - судья
Жан-Жака". Мысленно он называл свое произведение "Диалоги": он спорил в
нем с самим собой, обвиняя себя, оправдывая себя, раскрывая свое сердце.
Эта книга не предназначалась для современников, она должна была воочию
показать потомкам, как не понимало и с каким бессмысленным коварством
преследовало его современное ему общество.
Что проделывали с его рукописями при издании их? Лжедрузья тайно
снимали с них копии и, чтобы очернить его, публиковали в искаженном виде:
меняли отдельные фразы, придавая им обратный смысл. Он хотел уберечь свою
великую книгу самооправдания от подобной участи. А что, если этот человек,
этот Жирарден, к которому он направляется, окажется таким же вероломным
тайным врагом? Что, если он только выжидает случая, чтобы вырвать у него
рукопись? Разве не обязан Жан-Жак Руссо перед собой и миром найти для
своей книги надежного защитника?