"Лион Фейхтвангер. Лже-Нерон" - читать интересную книгу автора

Губернатор терпеливо выслушал пространные рассуждения.
- Все это прекрасно, - сказал он, наконец, по-товарищески убеждая
собеседника. - Но теперь, когда в этом доме сидит друг, я бы на вашем
месте все же серьезно поразмыслил, не отказаться ли от месопотамского и
парфянского подданства. Быть может, у вас явились бы тогда шансы
восстановить свое прежнее положение в Риме.
Варрон напряженно слушал. То, что этот человечек сразу же, при первой
встрече, обнаружил такую настойчивость, что-нибудь да значило.
- Что вы хотите сказать? - спросил он прямо. - Значит ли это, что
существует намерение включить меня в список сената?
Губернатор сообразил, что несколько преждевременно пошел навстречу
Варрону, и поспешил отступить, приняв официально сухой тон.
- Я, во всяком случае, - ответил он, - упомянул об этом на Палатине, и
у меня создалось впечатление, что это не было встречено неблагосклонно.
Впрочем, твердых обещаний, - поторопился он прибавить, - я, конечно, взять
на себя не могу. Но я предлагаю серьезно взвесить мои слова.
Варрон с трудом скрыл свое ликование. Они, значит, убедились, эти
Флавии, эти выскочки, всем ненавистные, что без него им на Востоке далеко
не уйти. Они хотят снова включить его в список сената. Очень любезно с их
стороны. Но на этот неуклюжий маневр такой человек, как Варрон, не
попадется. Если они заполучат его в Рим, то через три месяца снова
выставят из сената, но на этот раз будут умнее, они разделаются с ним
окончательно. Сенатор в Риме! Что за дешевая приманка! И ради этого он
должен отказаться от всего, что он с таким трудом здесь построил, от всех
своих стремлений слить воедино Восток и Запад и должен содействовать
скудоумной политике новых хозяев, которые хотят перенести центр тяжести
империи на Запад и воздвигнуть стену между собой и Востоком? Благодарю
покорно, господа. Я предпочитаю оставаться "двоюродным братом" царя
Эдесского. Я буду лучше "другом великого царя Парфянского", чем
"сиятельным господином" в Риме.
Он выразил губернатору благодарность за хлопоты в Риме по его делу.
- Я надеюсь, - промолвил Цейон уже иным, более теплым тоном, - что на
этом пути мы быстро сговоримся.
- Я также надеюсь, - сказал Варрон, но теперь он говорил так сухо, что
слова его прозвучали как отказ.
Тогда Цейон счел уместным коснуться и другой стороны вопроса.
- Нам просто необходимо, - заявил он, - положить конец этому спору.
Подумайте, мой Варрон, как неприятно было бы, если бы мне пришлось в один
прекрасный день принять против вас меры.
- Да, мой Цейон, - ответил Варрон, прикрывая сугубо вежливым тоном
насмешку над такой пустой угрозой, - это было бы неприятно для нас обоих.
Ибо при том значении, какое приписывают в месопотамских государствах -
справедливо или несправедливо - моей скромной особе, такие меры вряд ли
удалось бы провести без дорогостоящей военной экспедиции. А что бы вы
выиграли? Престиж. Но, насколько я знаю обитателей Палатина, они не
особенно склонны платить деньгами за престиж.
Он встал, вплотную подошел к губернатору, фамильярно положил ему руку
на плечо.
- Или прикажете рассматривать ваши слова как ультиматум? - спросил он с
вызывающей улыбкой, в которой угадывалось: "Дергунчик!" Ибо раз Цейон так