"Лион Фейхтвангер. Лже-Нерон" - читать интересную книгу автора

глубокий взгляд на вещи, находя, что он слишком хорош для горшечного
мастера. Таким образом, Теренций еще при жизни отца мало интересовался
делами мастерской, а после его смерти и вовсе забросил ее. Мастерская
быстро захирела. Так как состояние Теренция улетучилось, то его друзья
утратили свое былое почтение к нему, и мало осталось охотников
расхваливать, а тем более снабжать деньгами за все его искусные речи и
длинные цитаты. Не удивительно, что у Теренция, который в двадцать два
года выглядел сытым, крепким и ничем особенно не выдающимся человеком, в
тридцать лет было рыхлое, недовольное, едва ли не одухотворенное горечью
лицо.
И тут обнаружилось нечто поразительное. Как известно, у императора
Нерона долго было худое лицо, что особенно подчеркивалось обрамлявшей его
рыжеватой бородой; но с годами Нерон разжирел, и в двадцать восемь лет,
когда он приказал сбрить себе бороду, все заметили, как изменилось это
оголившееся лицо, - оно стало рыхлым, почти всегда выражало пресыщение и
недовольство. И вот однажды, когда Теренций вместе с другими клиентами, по
заведенному обычаю, пришел засвидетельствовать свое почтение сенатору,
Варрон с изумлением отметил, что мрачный горшечник как две капли воды
похож на разжиревшего, брюзгливого императора. Совершенно так же Нерон
сдвигал брови над близорукими глазами, именно так он выпячивал толстую
нижнюю губу. Сенатора Варрона осенила счастливая мысль. Приходилось
придумывать все новые и новые развлечения для требовательного Нерона -
сенатор приказал горшечнику явиться на Палатин. Он задумал показать его
императору.
Теренций при этом подвергался большому риску. Если бы император
оказался не в духе, его двойник мог бы дорого поплатиться за эту
удивительную игру природы.
Однако эксперимент удался. Правда, опасаясь, как бы другие не заметили,
что облик императора существует в мире дважды, Нерон приказал Теренцию
изменить прическу и оставаться на Палатине, скрываясь от посторонних глаз,
до тех пор, пока у него не отрастет борода. Но в общем императора
позабавило это редкое сходство. Он даже вызвал горшечника во второй раз, а
затем еще и еще. На Палатине ему снова сбрили бороду, парикмахер Нерона
привел в порядок его прическу, и император забавлялся, заставляя Теренция
подражать своей походке, жестам, интонациям.
Он поправлял его, если что-нибудь казалось ему неверным. Несколько раз
он приказывал привести свою любимую обезьяну, чтобы и она участвовала в
игре, и когда горшечник и обезьяна повторяли его движения, зал оглашался
смехом императора.
Теренция эти встречи с Нероном глубоко взволновали. Теперь он часто
улыбался хитрой, блаженной улыбкой. Он всегда знал, что злой каприз
судьбы, не дававшей ему вопреки его дарованиям высоко подняться, не может
длиться вечно. Он часто думал о сне, который приснился его матери, когда
она носила его, Теренция, в своем чреве. Ей снилось, что она взбирается на
высокую гору. Это был трудный путь, она чувствовала приближение болей и
хотела лечь. Но какой-то голос приказал ей: "Подымайся выше". Она
повиновалась, но вскоре, обессилев, опять захотела прилечь, тут снова
прозвучал голос, и только у самой вершины ей позволено было родить сына.
Прорицатель толковал этот сон так, что дитя, которое она носила под
сердцем, подымется очень высоко. Вот почему ему дали претенциозное имя