"Лион Фейхтвангер. Сыновья ("Josephus" #2)" - читать интересную книгу автора

- Да, я знаю, Флаур.
- Дисциплина необходима, - повторил он с некоторым трудом на диалекте.
- Не правда ли, Флаур?
Умирающего выкупали. Иссохший старик, - грубая, морщинистая кожа,
покрытые грязно-белыми волосами живот и грудь, - висел, пыхтя, на руках
своих приближенных. Его вытерли, парикмахер склонился над ним с бритвой.
Это был хороший парикмахер, он учился у первоклассного египетского
мастера, но в качестве придворного парикмахера бедняга имел мало
возможностей показать свое мастерство. Вместо прекрасного галльского мыла
ему приходилось пользоваться дешевой лемносской глиной, ибо император
считал мыло слишком дорогим и после купания не позволял натирать себя
настоящим нардовым бальзамом (*4), а требовал ужасную неаполитанскую
имитацию. Сегодня парикмахеру было разрешено употреблять все самое
драгоценное. Из маленькой коробочки - алебастр и оникс - подарок провинции
Вифинии (*5), он вынул бальзам, ту драгоценнейшую в мире мазь, которую
вывозили ничтожнейшими порциями из глубин Аравии. В мире существовали
только две коробочки с таким бальзамом, и обе принадлежали еврейской
принцессе Беренике. Одну из них она много лет назад подарила принцу Титу,
и он отдал ее сегодня в распоряжение парикмахера. Низкая крестьянская
горница была полна благородного аромата, к которому временами примешивался
доносившийся со двора запах свиней.
- Ну, Флаур, - сказал император, - я надеюсь, что теперь от меня хорошо
воняет.
Все вспомнили, как однажды, когда Тит возмущался введенным Веспасианом
недостойным налогом на отхожие места, отец поднес к его лицу сестерций,
уплаченный по этому налогу, и спросил: "Ну как, по-твоему, воняет?"
Наконец умирающий был выкупан, умащен благовониями и приказал надеть на
себя пурпурную парадную одежду, башмаки знати первого ранга на толстой
подошве и с черными ремнями. Когда с этим было покончено, он глубоко
вздохнул, велел уложить себя обратно в постель.
- Стакан ледяной воды, - приказал он. Веспасиан видел, что
присутствующие колеблются. - Ведь теперь это уж не имеет значения, -
обратился он к врачу. - Не правда ли, доктор Гекатей?
Доктор чистосердечно ответил:
- Это будет стоить вам не больше десяти минут жизни.
Ему принесли кубок снеговой воды. Вода закапала в его пересохший рот,
она была очень сладкая. Вероятно, доктор Гекатей подмешал туда
наркотическое средство, чтобы облегчить его страдания. Император слизнул
шершавым языком последние капли с длинных потрескавшихся губ. Но теперь,
пока он в сознании, он должен еще раз внушить ему.
- Смотрите же, поставьте меня на ноги, когда я сделаю знак пальцем. Я
хочу умереть стоя. Пожалуйста, без ложной жалости. Обещайте мне. Обещайте
именем Геркулеса.
Он сделал гримасу своему сыну Титу. Тот однажды заказал дорогое и
подробное родословное древо их династии, возводя ее к Геркулесу. Но если
Веспасиан в вопросах представительства и подчинялся своему сыну, тут он
запротестовал. Его отец был податным чиновником, затем банкиром в
Швейцарии, его дед держал откупную контору, прадед - контору по найму
батраков. Дело обстояло именно так, а не иначе. Он решительно на этом
настаивал. Геркулес тут ни при чем.